любишь, правда? – ласково спросила его Нора.
– Очень! И папу с тетей я тоже очень люблю, и бабушку с дедушкой, но мамы все равно не хватает, – откровенно признался он.
– Нашей с Джорджем мамы тоже давно нет в живых, и нам ее тоже очень не хватает, – согласилась с ним Элеонора.
Они как-то сразу почувствовали друг в друге родственные души и улыбнулись, да и выглядел сейчас Артур совсем не маленьким бунтарем, а ребенком, единственным, любимым, но не безгранично счастливым, каким ребенку положено быть, потому что, какое же счастье без мамы? Маргарита пригласила Джорджа с сестрой к столу и поинтересовалась у него:
– Как здоровье вашего батюшки?
– Без изменений, что в данном случае не может не радовать, – став серьезным, ответил он. – Кстати, он высказал самое настойчивое желание срочно познакомиться с вами. Завтра в десять часов утра вас устроит?
– Откуда он узнал о моем существовании? – удивилась она.
– Видите ли, несмотря на болезнь, он находится в курсе всех событий, смотрит телевизор, слушает радио. Вот и узнал, что вы наследница известного нам всем состояния.
– Для меня большая честь быть представленной герцогу Бэлси, и я обязательно встречусь с его светлостью, – твердо пообещала она.
Кертон, смотревший в сторону принесенной картины с делано безразличным видом, прислушивался к их разговору самым внимательным образом, а потом не выдержал и спросил у Джорджа:
– Простите мое любопытство, Бэлси, но не могли бы вы сказать, что это за картина? Вы обращались с ней так уважительно, что невольно возникает мысль, не кисти ли Леонардо она принадлежит.
Маргарита недовольно посмотрела на него, но Джозеф и ухом не повел – профессионал чертов! И вместо нее на вопрос ответил ничего не подозревавший Джордж:
– Да нет, Кертон! Это просто парный портрет моего далекого предка и тезки герцога Джорджа Бэлси и его второй жены-француженки. Никто из нас, кроме отца, естественно, его не видел, потому что он висел в Саутгемптонском замке, где мы никогда не бывали – уж очень он старый и поэтому неудобный для жизни.
– А чем же он так примечателен, что вы решили подарить Марджори именно его? – якобы невинно поинтересовался Кертон.
– О, это довольно грустная для нашей семьи история, – усмехнулся маркиз. – Портретов герцога у нас довольно много, а вот изображение этой дамы было только одно – это, а, куда делись остальные, я не знаю. Я специально поинтересовался у отца, что это была за женщина, потому что о ней в нашей семье не принято говорить. Так вот, эта Анна-Маргарита была гугеноткой и сбежала из Франции после того, как католики вырезали всю ее семью. Она как-то попала в дом Берлимблоу, потом мой предок увидел ее в театре, влюбился, несмотря на солидный возраст, и женился. Для его детей это был настоящий шок, но после его смерти они испытали еще один, гораздо более сильный.
