как боги. Боюсь, единственный выход для достижения подобной гармонии – это срочно и безжалостно уничтожить всех старичков, толстячков, карликов и просто недоделанных нескладех.
– Не пугай меня, дорогая Соня, твои слова звучат слишком жестоко, не говоря о том, что подобный подход просто неразумен, – лениво отозвался я, не открывая глаз. – Вряд ли мир людей, совершенных чисто физически, был бы столь же прекрасен и комфортен. Согласись, чудеса культуры, науки и техники творят, как правило, именно толстяки и нескладехи.
– Таких стоило бы держать где-нибудь в подземелье, как рабов, – воодушевленно продолжала развивать свою мысль Соня. – Ну а также в качестве мяса – на случай неурожая.
Я хотел было уже возмутиться этим неприкрытым цинизмом, как она весело и беспечно расхохоталась:
– Ага, так ты поверил! Поверил, что я готова уничтожать! Вот какая я нехорошая, на твой взгляд!
Она смеялась весело, как говорится, от всей души. Но кто знает, что на самом деле было у красавицы на уме?..
Наверное, в тот момент на моем лице окаменело жалкое подобие улыбки. Пара секунд – и я решительно взял себя в руки: прочь, черные мысли, дурацкие воспоминания! Все дело просто в моей банальной ревности – я ревную Соню к разным хирургам-патологоанатомам, а потому готов верить на слово абсолютно не знакомой мне лысой девице, которая, кстати, и сама появилась в моей жизни самым подозрительным образом.
Я нарочито неторопливо налил себе еще рюмку и залихватски выпил. Гулять так гулять!
– А теперь, моя милая Кристина, продолжай свой рассказ. Итак, что приключилось с тобой дальше?
Наверное, сами интонации и вибрации моего голоса не понравились рассказчице. Ее лицо сморщилось, как от резкой боли.
– Я так и знала – вы мне не верите! – с отчаянием почти выкрикнула она. – Ну, разумеется, вы ведь влюблены в свою дамочку, так что она, не напрягаясь, может вить из вас веревки.
– Успокойся, радость моя, – елейным голосом проговорил я. – И, насколько я помню, мы с тобой на «ты». Так ведь?
Она кивнула. Ее губы дрожали от сдерживаемых рыданий.
– А теперь постарайся меня понять. Соню я знаю не один год, и тут появляешься ты, абсолютно не знакомый мне человек, и сообщаешь, что она – жестокая преступница.
– Да, да, извини меня, наверное, мне лучше просто уйти.
– Не надо никуда уходить. Просто заверши свой рассказ. Что было потом, когда ты очутилась в машине с Соней. Что было дальше?
– Ничего.
Ее лицо так и продолжало дергаться.
– Ничего. В машине был еще и тот самый хирург. Твоя Соня крепко меня держала, а он снова сделал мне укол, приговаривая, как и ты сейчас: «Спокойно, радость моя, спокойно!»
Верьте не верьте, но я словно пережил ту маленькую сценку наяву: машина, Соня, крепко обхватившая лысую руками, и ее милейший доктор Серж, аккуратно
