время вывести чемпионат под независимую эгиду и продолжить жизнь, даже если западная федерация не даст восстановиться восточной федерации на международном уровне. Тогда с оставшейся сплоченностью восточных немцев, обманутых во многих вещах, в том числе и с потерей чемпионата, останется требовать признания за собой части высшей лиги и требования компетиций, или еще компетиций, чисто немецких, раз уж извне их придумали, то не опасных, ведь интересно со стороны востока будет узнать о паритете силы между германцами и более славянскими немцами. Восточный дивизион возродит захолустные гэдээровские окраины своей жизнью. Кроме Герты и Ганзы, этот дивизион мог бы быть роскошен названиями типа МЮ, ЮВЕ, ПСЖ как-то Бер-Аль: Берлинер-Альгемайне или Аллемания- (Берлинер). Еще одно название клуба, который должен был бы жить, и подсознание его кому-то да должно выдавать, его должную быть громкую славу: Leite RS, Лейт, не то Лейте, от лейтмотив, и РС, какая-то аббревиатура. Возможно Лейт-РС как будто из Лейпцига. Так же названию Женесс – идут французские чемпионские лавры. Зря, наверное, этот клуб из Люксембурга не смог купить тот французский клуб и переехать. Если сможет – он чемпион Франции, если только оставит имя. В английском чемпионате эгрегориальный соперник по силе за чемпионство МЮ – ныне лондонский Вестхэм со своим плюгавеньким названием, не впускаемый ни в какие ворота. Должно быть название – Альбион Сольюшн, которое притянет чемпионство. Во Франции на угрозе того, что самих французов скоро в чемпионате не останется, могла бы сыграть некая парижская Националь.
Но ничего того нет, возможно из-за подрыва какого-то корня в давнем. Нет ни Пруссии, как впрочем и Полабии, ни чемпионата могущего и должного быть на ее территории. Заместо Пруссии – польская безликость Мазурка – действительно художество и иссохший бассейн оторванной от России Калининградской области. Вместо жизней, бьющей ключом культур или даже фонтаном – фобии оборванности и чувствования чужой земли, хотя что-то все-таки соединяет русских с этой землей в далеком прошлом, когда и боги-то у нее были, судя по названию, тоже славянские. Неярко выраженная стесненная обязанность заботиться и защищать этот оторванный от мощного, и потому слабеющий в своей мизерности, как Этруския, угасавшая веками, бывшетевтонский клочок земли, указывающий на то неродными, скально-замковыми сооружениями; эта область, оказывающаяся посреди свободного моря Европейского рынка и вызывает некий скулеж с российской стороны за него опасающейся: – За-ще-ми-ли! Как мы будем до него доставаться? – озаботились в правительстве. Русским аукивается западный Берлин, который они с какой-то несвойственностью славянской ментальности, зачем-то островом отдали западу, полностью перечеркнув возможность потом, открыв шлюзы, освободиться от немецкого противодействия. Вся эта пятнистость, в том числе и с Пруссией, есть матрица
