без всякой задней мысли, часто ведь ерунду болтаем. Он тогда так серьёзно сказал: «Я умру раньше». Это было в прошлом году, где-то в сентябре или октябре. Тогда он сказал, что его беспокоят боли. Но в больницу пошёл только уже спустя полгода. Пошёл бы сразу, нет, не послушался ни меня, ни сам не пошёл. Тогда он сказал, что мне не надо быть на его похоронах. Да я и сама это понимала.
Знаешь, Лана, верю – не верю в загробную жизнь, но я, когда думаю о том, что его душа теперь свободна, что она, может, рядом со мной, мне легче. Разговариваю с ним, когда никто не слышит, а в мыслях я с ним постоянно. Не думаю, что ты на меня можешь обижаться. Мы любим одного человека, любили и любим. Он нам одинаково дорог, тебе как отец, мне как любимый человек, друг. Как-то в разговоре я ему сказала: «Кто я тебе, любовница и всё?». Он очень серьёзно мне ответил: «Никогда не произноси этого слова, ты мне больше, чем жена». Думаю, ты имеешь право это знать. Не хочу что-то тебе доказывать, влезть в душу, не хвалюсь, что он любил меня, а не её. Сейчас я думаю, что, может быть, как-то скрашивала его непростую жизнь. Ведь даже просто поговорить, излить душу и то много значит.
Не знаю, рассказывал ли он тебе, как они познакомились. У него была подруга Аля. Приехал на каникулы, а ему кто-то сообщил, что она в его отсутствие с кем-то, где-то, что-то. Он не стал выяснять, правда ли это, а решил в отместку пойти на вечеринку к учительницам, которые после института в их деревне работали (а, может, на практике были). И всё. Горынычна (как он её всегда звал) его сразу же приметила и больше не отвязалась. А что он мать не послушал и всё же женился на ней, я думаю (он не говорил этого), что она просто позволила ему лишнего и он, как нормальный парень понял, что жениться обязан. Никто не знает, где найдет, где потеряет. А с Алей он уже из нашего посёлка ездил и встречался. Но как-то рассказал это очень разочарованно. Просто она была уже замужем, уже многое изменилось.
Понаписала, всё ещё не решила, отдам ли я тебе это. О тебе от папы я знала, наверное, всё. Он был замечательным отцом. Я завидовала вам с Татьяной, что моя Аня не знает его с этой стороны. Он переживал за неё, как мог, помогал, но всё равно они, можно сказать, не общались. Наверное, он переживал из-за этого, ведь он очень порядочный человек был, наверное, чувство вины у него было на это счёт. Но ни я, ни Аня на него не в обиде. В моей памяти он останется навсегда весёлым остроумным, шебутным, заботливым, милым Митей, любимым и любящим.
Аня всю нашу историю знает (но фамилия у неё моя и отчество по деду). Знает обо всём. Даже в музыкальную школу вы какое-то время ходили вместе. Она тебя называла «большая девочка». Она училась играть на баяне (сначала на домбре, выбирали, где дешевле). Я не намерена её хвалить, но девчонка она нормальная. Упорная, честная, добрая. Немного рисует, немного пишет. Правда, литературный институт, наоборот, разучил её писать стихи, теперь они у нёё получаются слишком сложными. Отец очень гордился (думаю, всерьёз), показывал её стихи
