align="center">«Больше не могу. Отправьте домой»
Разве можно забыть свои первые денечки в ЦСКА?! Это в памяти на всю жизнь. Как уже рассказал, партнеры по «Локомотиву» благословили на переход в знаменитый клуб, и я с легким сердцем и чистой совестью ушел в стан армейцев. Кстати, в ЦСКА никто меня навязчиво не опекал. В команде все понимали: взяли в состав молодых, значит, грядут перемены. Скоро будем менять славных ветеранов.
Признаться, тяжело было. Ведь я познал тонкости подготовительного процесса сначала под руководством одного из ведущих на тот момент специалистов Роберта Дмитриевича Черенкова. Он диссертацию в то время защитил. Красной нитью в ней, к примеру, бег – десять раз по сто метров, потом столько же по двести и так далее. Ноги, образно говоря, горели от беготни. Затем совсем другая работа в «Локомотиве». Штанга, спортивные игры. Считал, что в «Локо» нагрузки, сами тренировки интереснее.
В ЦСКА у Тарасова весь учебно-тренировочный процесс оказался соревновательным. Скажем, брали «блин» в двадцать кг, Мишаков ли, я, Петров. Только Володя Петров весил больше меня, как раз на двадцать килограммчиков. Кто быстрее устанет в работе с этим «блином»? Конечно, я! Но не мог позволить себе опустить, тем паче демонстративно швырнуть «блин» на пол. Ведь соревновался со своими друзьями и партнерами. Тем же Петровым, Валеркой Харламовым, другими ребятами по команде. Проявил бы слабость, Тарасов соответствующе отреагировал бы. Да, совсем другие тренировки, чем в «Локо», но все же интереснее.
И вот в преддверии своего дебютного сезона, в 67-м, поехал с командой на подготовительный сбор в Кудепсту. Загрузили в огромные мешки, предназначенные для клюшек, еще две полные штанги, разборные. Спортсмены поймут, о чем речь. Около двухсот килограммов груз, ничего так, да?! Мы везли их в самолете, в Кудепсте тогда подобного инвентаря близко не было.
Трехразовые тренировки: часовая – утром, двухчасовая днем и столько же вечером. Настал для меня такой момент, когда я пришел ко второму тренеру ЦСКА Борису Павловичу Кулагину: «Больше не могу. Отправьте в любой армейский клуб – Хабаровска, Свердловска, все равно». Кулагин: «Боря, выдержишь, станешь играть. Нет – мы тебя и так отчислим. Терпи». Выдержал. Нас с Володей Петровым стали подпускать к составу, не сразу, однако. То играем, то нет. Конкуренцию никто не отменял, ровесники – Саша Смолин, Толя Еремин, другие хоккеисты наряду с нами рвались в состав.
В середине сезона мы с Вовой опять то играем, то на лавке сидим. На комсомольском собрании в присутствии Анатолия Владимировича Тарасова комсорг Толя Фирсов говорит: мол, взяли комсомольцев из «Локомотива» и «Крыльев Советов», они себя не проявляют. Нехорошо как-то. Я возразил: «Здесь присутствует Анатолий Владимирович. Пусть дадут нам отыграть весь матч. Кто сильнее, проявит себя лучше, тот и заслужит право дальше выступать. А так не ясно, будем играть, не будем. Ведь за какие-то качества, необходимые для игры в ЦСКА, нас взяли?!» Мы с Володей никогда не отмалчивались.
