он не двинулся с места. Он скрестил на груди руки, спросил с улыбкой:
– Кому мстить, моя прелесть?
– Не зли меня, Вацлав, – нахмурилась Сандрелла. – Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь. Я наняла тебя для того, чтобы ты разыскал всех, кто связан с семьей Берлуваджи.
– Разве я не выполнил твой приказ, моя Синдерелла? – спросил он.
– Не смей меня так называть, – приказала она. – Все, что между нами было, забыто. За-бы-то. Той глупой девчонки, сочинительницы сказок больше нет. Она стала туманом над холмами, чтобы завладеть всем пространством от гор Монте-Сан-Савиньо и жарких курортов Виа-Реджо до равнины Валь-ди-Кьяна, – Сандрелла рассмеялась. – Завтра Берлуваджи отдаст мне свои права на владение землями Паджио-алле-Мура! Надеюсь, все пройдет так, как я задумала, и тебе не придется убивать маленькую Глорию на глазах у папочки.
– Глория здесь? – спросил Вацлав, стараясь увидеть глаза Сандреллы через вуаль. Но она разгадала его намерение, чуть опустила голову, ответила, растягивая слова:
– Пока не здесь… Но всегда рядом есть молоденькие глупышки, готовые на все ради благосклонного взгляда такого красавчика, как ты, Вацлав Крайновский, – приподняла вуаль, улыбнулась. – Тебе идет борода. Сними очки.
Он повиновался. Сандрелла несколько минут смотрела на него молча. Потом сделала шаг вперед, зашептала:
– Поцелуй меня, Антонио. Поцелуй, как…
Он не дал ей договорить. Безумная страсть толкнула их друг к другу. Вернула в прошлое, к моменту познания запретных плодов…
Потом они долго лежали на траве и смотрели в небо. Первой нарушила молчание Сандрелла.
– Ты все еще любишь меня, Антонио?
Слышать свое забытое имя из ее уст было так сладостно, что он сразу же выдохнул:
– Люблю, Сандрелла – Синдерелла. Люблю той страстной мальчишеской любовью, толкающей на безрассудства.
– Прекрасно, – проговорила она и поднялась. – Значит, я могу рассчитывать на тебя, как прежде.
– Можешь, – он закинул руки за голову, запел неаполитанскую песенку. Сандрелла поправила платье. Надела шляпку, улыбнулась. Послала Вацлаву воздушный поцелуй:
– Чао, дорогой. Увидимся на Вилле-Гарцони, – ушла.
Вацлав уткнулся лицом в траву, простонал:
– Боже, что я делаю? Я вновь во власти ее чар. Я снова ее пленник, ее раб, готовый на все…
Он поднялся. Посмотрел на разбегающиеся в разные стороны тропинки. Решил, что следует довести дело до конца. Зашагал к Вилле-Гарцони. Солнце клонилось к закату. Цикады пели свои сладкозвучные песни. Вацлав сорвал несколько маслин, улыбнулся:
– Жизнь прекрасна! Все будет так, как предначертано свыше. Не станем вмешиваться в сценарий этого траги-фарса.
– Ста-нем, ста-нем, ста… – отозвалось эхо.
Еще издали Вацлав увидел крепкого рослого Иржи – одного из верных
