прервала его Катрин. – Я не желаю слышать про расставание. Хотите уйти, уходите. Уходите сейчас, пока я сижу к вам спиной и ничего не вижу. Счастливых поисков. Привет королю чамов.
Катрин зажала уши ладонями, чтобы не слышать удаляющихся шагов Анри. Мысли устроили в ее голове такую чехарду, что ей стало не по себе.
– Мы приехали в Париж, чтобы пригласить Ванессу и Алена на свадьбу, которая состоится в октябре.
– Должна была состояться, но не состоится.
– Похоже, что торжества переносятся на много-много лет вперед.
– Возможно, никакой свадьбы вообще никогда не будет.
– Свадьбы не будет, и Катрин придется блуждать по лабиринту в одиночестве.
– Стоп, – приказала Катрин своим мыслям. – При чем здесь лабиринт? Почему мы все говорим про какой-то лабиринт? Это закономерность или повод задуматься? Скорее всего – это закономерный повод задуматься о смысле жизни. Кто я? Зачем я здесь? Что останется после меня?
Катрин поднялась и зашагала к метро.
– Домой, в Сен Поль, – стучало молоточками в ее висках. – Домой, домой, домой…
Увидев Катрин, мосье Мере присвистнул:
– Дамы и господа, покорение Елисейских полей временно отменяется.
– Ты не понравилась его родителям? – спросила мадам Мере.
– Я их не видела, – ответила Катрин.
– Но вы же собирались… – воскликнула мадам Мере.
– Наши сборы завершены, – резко сказала Катрин. – Тема закрыта. Я буду отдыхать. Прошу меня не беспокоить.
– Она так и останется старой девой, – покачала головой мадам Мере, когда за Катрин закрылась дверь. – Анри такой воспитанный, такой умный мальчик…
– В том то и дело, что твой Анри еще мальчик, – перебил ее мосье Мере. – Нашей дочери нужен не мальчик, а муж, мужчина волевой, серьезный, деловой. Ты же видишь, какая она своенравная.
– Вижу, – вздохнула мадам Мере. – Вижу и ужасно переживаю из-за этого.
– Напрасно, – обняв ее за плечи, сказал мосье Мере. – Катрин уже взрослая. Сама во всем разберется. Пойми, Жозефина, все, что происходит с ней, это ее личное дело.
– Но она ведь наша дочь, Винсент. Мы с тобой должны…
– Быть спокойными, уравновешенными, любящими родителями, готовыми прийти на помощь, когда она потребуется, – спокойно проговорил он. – Самое лучшее в данном случае – делать вид, что ничего не произошло.
Мадам Мере попыталась возмутиться, но мосье Мере приложил ладонь к ее губам и приказал:
– Долой скорбь и уныние, дорогая. Пойдем лучше в наш винный погреб и отыщем там самую старую бутылку.
– Пойдем, – согласилась мадам Мере.
Катрин легла на кровать не раздеваясь, накрылась с головой легким пледом, крепко зажмурилась и прошептала:
– Все, что между нами было, было сном. Прекрасным, фантастическим сном, который… Завтра все будет по-другому…
Анри де Лакруа широко распахнул
