как живут те, кому вы хотите утереть носы, – думал он, слушая пламенные речи студентов. – Жаль, что нельзя вам поехать на Капри, чтобы понять, как сильно вы, милые господа, заблуждаетесь.
Вслух он обычно говорил стандартные фразы, подготовленные специально для подобных случаев.
Маруся держала экзамен одной из последних.
Одета она была в легкое платье светло-кофейного цвета, которое подчеркивало ее молодость и красоту. Тугая пшеничная коса. Голос звонкий, глаза сияют.
– Здравствуйте! Я – Мария Оболенская, – проговорила она и через паузу, глядя на Передольского, добавила. – Маруся…
– Корнет Оболенский ваш родственник? – спросила секретарь приемной комиссии. В ее взгляде мелькнула угроза.
– Я не знаю никаких корнетов, – заявила Маруся, посмотрев на нее с вызовом.
– Почему вы пришли в наш институт? – последовал новый вопрос.
– Я хочу быть борцом с безграмотностью, – отчеканила Маруся.
– Похвально, – секретарь улыбнулась, шепнула что-то человеку, сидящему рядом.
– Где вы были с 1941 по 1945 годы? – спросил тот.
– В Фергане, – ответила Маруся.
– Репрессированные в семье есть?
– Нет, – Маруся мотнула головой.
– Лично я бы вас за одну только фамилию выслал в Сибирь, – хмыкнул экзаменатор.
– А что вам не нравится в моей фамилии? – Маруся вскинула голову. – Что?
Экзаменатор нахмурился. Поведение девушки напугало его.
– Эта Оболенская запросто может быть агентом КГБ, – подумал он. – Надо поскорее выпроводить ее, чтобы не накликать беды на свою голову.
А Передольский мысленно похвалил Марусю за смелость и непохожесть на других. Он что-то записал в блокнот и проголосовал за то, чтобы Марию Оболенскую принять на их кафедру.
Потом, когда они подружились, он показал ей запись, сделанную на вступительных экзаменах.
«Август 1949. 16 часов. Мария Оболенская… Маруся – очарование и нежность… Барышня, которую нужно взять в Рим…»
– Зачем куда-то ехать, когда в родной стране такая красота? – воскликнула она.
– Вы правы, милая барышня, вокруг нас – красота, но… – улыбнулся. – Там, тоже есть на что посмотреть. Не зря же весь цвет русской аристократии выезжал туда на отдых.
– Времена изменились, – сказала Маруся. – Мы теперь живем в другой стране и строим коммунизм.
– Да, – он улыбнулся. – Вы правы, милое дитя, мы строим коммунизм, и именно поэтому не можем выехать за пределы страны без особого разрешения первого отдела. Вот такой парадокс… Нам с вами нужно запастись терпением и дождаться лучших времен.
Передольский не сомневался в том, что они скоро наступят. Он был неисправимым оптимистом. Возможно, эта черта характера помогла ему выстоять во всех испытаниях, которых было в его
