близки католики-интегристы, выступавшие против обновленческих идей Второго Ватиканского собора. Из рядов «Движения» вышли, в частности, Р. Мари, Жан-Пьер Стирбуа и Мишель Коллино, которые впоследствии стали видными деятелями НФ.
Переговоры между всеми этими группами и политическими лидерами ультраправых завершились созданием партии, получившей название Национальный Фронт. У этой партии было «три источника, три составные части», представлявшие различные идейные течения французской крайне правой. Во-первых, это были националистические группы экстремистского толка («Новый порядок», бывший наследником группы «Запад»). Во-вторых, консерваторы-антиголлисты, многие из которых испытывали сильный рессентимент из-за потери Алжира и других колоний (ARLP, выросший из обломков Комитета в поддержку Тиксье-Виньянкура, некоторые дочерние группы ОАС). В-третьих, это были молодые интеллектуалы, солидаристы-интегристы («Движение молодой революции», «Группа молодежного действия», католики-интегристы). Новая партия, названная «Национальный Фронт за французское единство», FNUF), была окончательно утверждена 5 октября 1972 г. на собрании, в котором участвовало около 70 представителей крайне правых групп и движений. Зарегистрирована же партия была три недели спустя, 27 октября, и тогда же ее главой (президентом) был утвержден Жан-Мари Ле Пен, представитель консервативного крыла.
Инициатива создания Национального Фронта, таким образом, принадлежала «Новому порядку», а Жан-Мари Ле Пену, в известном смысле, предложили прийти уже «на готовенькое», – на что он, впрочем, охотно откликнулся. Почти сразу же стало ясно, что взгляды Ле Пена на то, какой должна быть новая партия, во многом расходились с позицией лидеров «Нового порядка». В отличие от демагогов «Нового порядка», желавших видеть в членах Национального Фронта «бойцов Революционной Битвы», поднаторевший в политических баталиях Ле Пен ратовал за парламентаризм, призывая к расширению системной политической деятельности и ссылаясь на пример Итальянского социального движения и даже Муссолини[51].
«Мы не говорим больше – власть в дулах винтовок», – заявлял он, явно намекая на «Красный цитатник» Мао, – «мы говорим: Власть находится в избирательных урнах».[52]
Созданная из рыхлого конгломерата националистических групп и экстремистских движений, партия на первых порах не имела своей четкой программы. Полученную «из избирательных урн» власть предполагалось использовать «не для личного стремления к могуществу, а для спасения Нации». Для этого было необходимо установить Новый порядок (в широком смысле этого слова), низложить «прогнивший режим» и разогнать «его слуг», преобразовать рухнувшее под тяжестью пороков общество «с фундамента до крыши» и построить новый мир, который описывался в крайне общих выражениях – мир красоты, мужества, справедливости и «свободной эксплуатации»[53].
По контрасту с расплывчатыми,
Не случайно символ НФ – трехцветное пламя – копировал (отличаясь лишь цветами) символ Итальянского социального движения.
Pour un Ordre nouveau, Paris, 1972. P. 8.
Там же. P. 11.
