ровной и чуть теплой на ощупь. Ну, то, что теплая, неудивительно – могла на солнце нагреться. Странным казалось то, что абсолютно ровная поверхность выглядела так, будто была собрана из мириад крошечных шариков. Оптический, понимаешь, обман. Причем слово «обман» – ключевое.
Макарычев похлопал по башне ладонью. Щелкнул ногтем. Необычное покрытие будто проглатывало звуки.
– Может, садануть чем, – уже в который раз предложил Стецук.
– Садани, – не стал возражать Макарычев.
– О, я сейчас!
Стецук довольно улыбнулся – ему давно уже хотелось как следует стукнуть по башне – и побежал к машине за инструментами.
К тому времени, когда он вернулся, сержант обошел башню вокруг. Поверхность везде была совершенно однородной. Ну, или, по крайней мере, казалась такой. И как, спрашивается, к эдакому подступиться?
– Не поможет, – покачала головой Тарья, когда Стецук обеими руками взялся за рукоятку тяжелой кувалды.
– А мы поглядим, – ефрейтор закинул кувалду на плечо.
– Зачем Герасим с собой эту дуру возит? – спросил Портной.
Имея в виду, понятное дело, кувалду.
– Так, на всякий случай… Он у нас вообще парень запасливый.
Стецук широко размахнулся и, тяжко охнув, саданул-таки кувалдой по башне.
В том месте, куда пришелся удар, образовалась вмятина. Приличная такая вмятина, размером с кулак и сантиметра два глубиной. Но, прежде чем ефрейтор успел в другой раз поднять кувалду, вмятина затянулась. Как будто и не было ее.
– Вот же зараза!
Стецук еще раз, уже с досадой, ударил кувалдой по башне.
Результат оказался тот же.
– Ну, ладно!
Ефрейтор не собирался так просто сдаваться. Он взялся за топор.
С топором дело пошло веселее. Широкое лезвие легко входило в кажущийся податливым материал, столь же легко выходило, а махать топором все ж не так утомительно, как кувалдой. Да и опыт в этом деле у Стецука какой-никакой, а имелся.
За десять минут ефрейтор прорубил щель, в которую могла войти ладонь. Но, стоило только ему остановиться, чтобы перекурить, как щель на глазах стала затягиваться.
– Ах ты, падаль смердящая!..
Стецук снова ухватился за топорище, явно намереваясь доказать превосходство тупой силы над изощренным разумом.
– Хватит, – махнул рукой Макарычев. – Оставь!
Он едва не силой вырвал топор из рук будто взбеленившегося ефрейтора.
– Нужно действовать иначе, – сказала Тарья.
Девушка стояла, сложив руки на груди, и смотрела на ефрейтора с насмешкой – Стецук забавлял ее.
– Как? – спросил Портной.
– Я знаю! – Стецук дернул с плеча автомат.
– Только попробуй! – пригрозил ему сержант.
– За патроны сам отчитаюсь!
– А я тебе ща сам по лбу дам!
Недовольно
