редактировали номер, сообща отрывали заднее колесико от земли, растягивали на колышках канат и предлагали мне что-то отпустить…
Отпустить руки или ноги, или и то и другое вместе. Сохраняя на лице счастливую мину, я послушно исполняла их капризы. Поскольку выяснилась страшная вещь – я была начисто лишена чувства самосохранения. То есть чувство присутствовало, но заглушалось мощной волной счастья. Легче припомнить места, где я не набила синяков, чем те куски туловища, которые не пострадали. Проклятый велосипед швырял меня борцовскими или лошадиными приемами. К счастью, мудрый тренер высыпал и разровнял во дворе немаленькую кучу песка. Дядя Миша еженедельно колдовал, совершенствуя конструкцию.
– Настя, отдохнем?
– Не-а… – Я выплевывала камни, высмаркивала песок и в сотый раз хваталась за ненавистные палочки. Деревянные брусочки пока заменяли кегли. С немалым трудом наставники отговорили меня от идеи жонглировать горящими факелами. Они обманули меня тем, что якобы есть пожарный запрет на набережных Ялты.
– Настя, подождем с канатом, – упрашивал цирковой наставник. – Еще посадка недоработана…
– Не-а… не подождем.
Канат вибрировал в десяти сантиметрах от земли. Даже без велосипеда я удерживалась на нем не больше трех секунд. Подкидывая в воздух кегли, следовало стараться, чтобы они улетели как можно дальше. Чтобы не упали обратно на голову.
– В кого она у вас такая упертая? – вздыхала инструктор Дома творчества. – У остальных участников коллектива все ясно и понятно. Обручи, гантели…
– Она не упертая! – Дядя Миша бежал рядом с вихляющимся велосипедом, ловко уворачивался от летящих во все стороны кеглей и палок и ухитрялся что-то на бегу помечать в блокнотике. – Она упрямая, это вам не фунт изюма!
– Настя, мы второй месяц бьемся над посадкой, – стонал тренер. – Послушайте, вы, взрослые люди! – взывал он, обращаясь к моим тетушкам. – Вы разве не различаете, что у девочки слабый вестибуляр? Я вам говорю, да, да. Артистизм безусловный, и подача есть, и старание, и с кеглями… скорее всего, все вокруг останутся живы. Во всяком случае, я надеюсь на это… Но воздушные опыты лучше отменить.
– Не-а, – повторяла я и летела носом в песок. Совершенно неожиданно мою сторону приняла бабушка, до того занимавшая позицию крайнего скептика.
Раскупорила кубышку и вложила накопления в тот самый потрясающий бисер для костюма. Собрала семейный совет и принудила раскошелиться всю родню. Скромные мама и папа не потянули бы коллективный выезд в Ялту, да еще в разгар курортного сезона. Лучшая портниха города соорудила мне изящную шляпку с кисеей и лентами, что-то типа жокейской курточки, и фантастические расшитые брючки. Кажется, к весне уже весь наш город знал о фестивале и обсуждал наши шансы.
– Пусть едет, если это ее, – рассудила бабуля. Порой мы не успеваем сказать «спасибо»
