тюрбану».
Славной виктории на водах Эгейских посвящали стихи и возвышенные оды. Огромной популярностью пользовалась драма «Россы в Архипелаге», смотреть которую собирались толпы народа – от самых титулованных до простолюдинов.
На торжественном молебне у надгробия Петра Великого рыдал, не скрывая слез своих, митрополит Платон:
– Восстань, великий монарх, Отечества нашего отец! Восстань и воззри на любезное изобретение твое! Оно не истлело во времени, и слава его не помрачилась! Восстань и насладись трудами рук своих!
На надгробие был торжественно возложен добытый неизвестным матросом кормовой турецкий флаг. Рядом лег на холодный мрамор лист бумаги со стихами:
Тебя виновником считая русских благ,
У неприятеля отнятый ею флаг,
Перед стопы твои усердно полагает,
И жертвой сей твое столетие венчает.
Гром Чесмы всколыхнул весь мир. Хитроумные дипломаты горестно сотрясали пудру париков, вчитываясь в донесения о результатах баталии. Русский флот заявил о себе во весь голос. Так, британский посол при русском дворе лорд Каскарт в своем донесении в Лондон особое внимание обращал на «храбрость, распорядительность и решительность, показанные русским адмиралом, офицерами и матросами при столь новых для них обстоятельствах».
Первыми забили тревогу по итогам Чесмы союзные России англичане. Былое пренебрежение к российским морякам сменилось у них на опасливую настороженность. Уже через месяц после сражения британское адмиралтейство получило обстоятельнейший отчет своих шпионов обо всех подробностях сражения. Доносители, делая вывод из увиденного, писали: «Одним ударом уничтожена вся морская сила оттоманской державы».
От славы до опалы
Наряду с наиболее отличившимися в сражении офицерами лейтенант Ильин был представлен к награждению орденом Святого Георгия 4-го класса и производству в следующий чин. В его представлении на орден было сказано следующее: «При сожжении турецкого флота был охотно на брандере и исполнял должность с неустрашимостью». Оценила подвиг Ильина и императрица Екатерина Вторая. В рескрипте на имя Алексея Орлова она писала: «Восхотели мы в знак нашего к подчиненным вашим благоволения послать к вам несколько крестов святого Георгия четвертого класса, дабы оные раздали по делам, в статутах того ордена предписанным, а особливо рекомендованному от вас Ильину».
Белоэмалевый крест Дмитрию Сергеевичу вручили, а вот со званием обошли, несмотря на неоднократные ходатайства командующего эскадрой. Сам же лейтенант, впрочем, особо не обиделся, мало ли что бывает в жизни: идет война, и не это сейчас главное для боевого офицера.
Почему Ильину не дали ранее обещанное звание? Ведь он, как и прежде, верой и правдой служил Отечеству. Ответ может быть только один – громкая слава героя уже начала вызывать раздражение тех, кто, отсидевшись в тиши петербургских кабинетов,
