style="font-size:15px;"> Все ближе и ближе громада 80-пушечного корабля.
– Держись, ребята, – ободрял команду Ильин. – Для нас давно в раю девки собраны!
Брандер на полном ходу врезался в борт линейного корабля, разом полетели мачты, с треском рвался такелаж. Не жалко! Теперь уж все равно! Матросы крючьями намертво сцепляли свое судно с жертвой. От пуль отмахивались, как от мух надоед-ливых:
– Кыш, подлая, ищи себе дружка в иной сторонке!
– Давай, подпаливай! – Ильин навскидку стрелял по туркам из пистолетов.
Матросы сноровисто подожгли фитилем рассыпанный дорожкой порох. Огненная змейка, шипя, побежала в раскрытую настежь крюйт-камору. Отбросив разряженные пистолеты, Ильин торопливо крепил к борту корабля подпаленный брандскугель.
Матросы, что есть силы орудуя деревянными мушкелями, прибивали сей снаряд к обшивным доскам. Наконец брандер намертво сцеплен, бранскугель прибит, порох вот-вот рванет – дело сделано!
– Уходим! – скомандовал Ильин.
Немногочисленная команда с разбега спрыгнула в шлюпку.
– На весла навались!
Гребли яростно, как никогда.
– Давай, давай!
Вот уже пули перестали долетать. Оглянулся лейтенант – над брандером гуляло пламя. Через несколько мгновений грянет взрыв.
– Суши весла! – скомандовал устало. – Посмотрим, ладно ли будет.
Шлюпка беспомощно закачалась на волнах. На корме в рост, широко расставив ноги, встал Ильин. Флер на шляпе рвало порывистым ветром. И тут грянуло!
Эхо взрыва, казалось, всколыхнуло море и берег – так рванул брандер.
По мачтам турецкого корабля бежало пламя. И снова взрыв! Теперь на воздух взлетел линейный корабль. Грохот был такой, что перепуганные турки прекратили стрельбу. Лавина обломков падала на вражеские суда.
«Огонь, подобно жерлу огнедышащей горы, стоял пламенем над судами, как бы висевшими в воздухе, мириады искр огненного дождя падали во все стороны и поджигали другие корабли…»
– Ура! – что было мочи закричал Ильин.
– Ура! – обнимаясь, кричали матросы.
– Весла на воду! – обернулся к команде лейтенант. – Погребли домой!
А в это время выходил в атаку четвертый, последний брандер, мичмана Гагарина. Брандер этот цели не достиг – испугался князь Василий. Не пройдя и половины дистанции, поджег он свое судно и пересел в шлюпку. Брандер же пустил по ветру на удачу. Авось попадет! Команда плакала слезами горькими.
– Каково нам людям в глаза смотреть будет? Лучше уж в пекло башкой, чем с позором возвертаться!
– Хамье! – подумав, обиделся Гагарин. – Как мне делать надлежит, я и сам уразумею!
Знал князь Гагарин наверняка, что Орловы его в обиду не дадут и наградой он обделен не будет…
Но туркам было уже не до гагаринского брандера. Пожар охватил к этому времени всю Чесменскую
