Видимо, Маргарита иного от него не ожидала, поскольку ни разу не переспросила, не потребовала более ясного отношения к своим словам.
– Маргарита, – Пафнутьев снова попытался вернуть разговор на нужное направление. Он уже почти не надеялся на успех и потому спросил напрямую: – Маргарита, как вы думаете, кто мог убить вашего мужа?
– Костю? Да кто угодно. Вася, ты бы мог убить Костю?
– Отчего же... Если бы стояла такая задача...
– И знал бы за что, да? – Маргарита проявила вдруг неожиданную цепкость мысли.
– Нашел бы, – усмехнулся Вохмянин маленьким своим, почти женским ртом.
– А что, долго пришлось бы искать причину?
– Да нет... Она всегда под рукой.
– Но это не ты его убил? – продолжала терзать телохранителя Маргарита.
– Нет, не я.
– И жалеешь об этом?
– Не то чтобы жалею, – опять начал юлить Вохмянин, но Маргарита выручила его, перебила жестко и резко:
– А я жалею.
– О чем? – у Пафнутьева, кажется, голова пошла кругом.
– Что не я убила его на этот раз.
– Объячева и раньше убивали?
– Вася, сколько на него было покушений?
– Не то три, не то четыре... Я участвовал в двух.
– В покушениях? – в голосе Пафнутьева явно прозвучала беспомощность.
– Нет, в предотвращении покушений. Я же телохранитель, а не киллер.
– И за что вам хотелось убить Объячева? – спросил Пафнутьев у Вохмянина.
– Разве я в этом уже признался? – он широко открыл маленькие свои глазки и посмотрел на Пафнутьева с явным торжеством. – Нет. Я просто беседую с женщиной, которая потрясена смертью любимого мужа, держится из последних сил и старается хоть как-то ответить на ваши вопросы. Да, чтобы выжить в эту страшную ночь, она выпила виски, может быть, сделала лишний глоток или два... И когда завтра вы скажете ей об ее же словах, она их не вспомнит.
– Наверняка не вспомню, – Маргарита смотрела на Пафнутьева насмешливо и совершенно трезво.
– Ну вы даете, ребята! – растерялся Пафнутьев. – Так много знать о жизни в этом доме, так легко и свободно говорить обо всем... Может быть, вы просто назовете имя убийцы?
– Ищущий да обрящет, – нараспев протянула Маргарита библейские слова и потянулась к бутылке. Почти не глядя, она плеснула виски во все три стакана и, отставив бутылку, повернулась к Пафнутьеву с широкой радушной улыбкой. Зубы у нее были свои, хорошие зубы, правильной формы, но великоваты. Какая-то легкая, едва уловимая хищноватость проглядывала в Маргаритиной улыбке. – Выпьем? – спросила она. – За ваш успех! Или слабо?
– Нет, не слабо, – сказал Пафнутьев. – Простите, в доме труп... Чокаться вроде неловко.
– Не будем! – азартно произнесла женщина и опять одним большим глотком опрокинула виски в себя.
Вохмянин выпил медленно, как бы отцеживая зубами посторонние примеси. А встретившись взглядом с Пафнутьевым, моргнул
