до блеска серебряном подстаканнике. Рядом на блюдце лежала гора лимонных корок и пара красных острых перцев. Блюдце, в свою очередь, стояло поверх внушительной стопки журналов «Здоровое питание».
С недавних пор Дедов повел остервенелую борьбу с лишним весом и, как и положено неофиту, переживал воинствующую фазу, принуждая добрую половину сотрудников управления – кого агитацией, а кого и в приказном порядке – присоединиться к погоне за ускользающей молодостью и красотой.
– Не хочешь попробовать?
– А что это?
– Диета, мать ее. Лимонная. Говорят, от самой Наоми Кэмпбелл. – Генерал сложил свои огромные лапы колечком. – Видал, какая у нее талия?
– Так точно.
– То-то. Я-то сам, правда, глядя на бабу, на талию не особо смотрю – есть места и поинтересней – но это так, к слову. Ну что, отхлебнешь?
Лучко энергично замотал головой:
– Никак нет.
Выдавив из себя нечто среднее между улыбкой и оскалом, генерал указал подчиненному на стул.
Вообще-то Лучко предпочитал докладывать стоя. Во-первых, так удобнее отодвинуться от стола, когда шеф начнет орать, а он обязательно начнет. Во-вторых, стоя можно мгновенно принять положение «смирно». Любой служивый в курсе, что стойка «смирно» – это армейско-милицейский аналог того, что у гражданских принято называть позой зародыша, призванной минимизировать травмы в случае опасности столкновения. Например, столкновения с начальником.
Лучко осторожно присел на самый край стула, чтобы было половчее вскочить. Хотя капитан прошел две войны, не раз смотрел смерти в лицо и не боялся ни Бога, ни черта, он, как ни странно, больше всего на свете опасался генерала и его привычки орать подчиненному прямо в ухо своим невероятно громким голосом, вводящим в ступор даже самых крепких мужиков. Матерый следователь предпочел бы с голыми руками пойти на вооруженного до зубов бандита, чем быть вызванным к Деду на ковер.
– Р-ршите доложить?
– Ну давай, капитан, не тяни, рассказывай.
Следователь вкратце изложил последние события. Выслушав капитана, генерал слегка расслабил воротничок сорок восьмого размера.
– Да уж, темная история. Но, знаешь, мне как-то не очень верится в твою версию с этим Таро. Гонсалеса грохнули из-за гадальных карт? Сомнительно.
– С другой стороны, сколько народу полегло за карточные долги, – отважился возразить начальнику Лучко.
– Мать твою, подумай головой, карты картам рознь, – рявкнул Дед. – А что там по пергаменту?
– Ждем заключение, – отчеканил Лучко, инстинктивно смещаясь поближе к краю стула.
– Ясно. А что думаешь насчет вдовы?
– Вроде на злодейку не тянет.
– Не тянет? Уверен? – переспросил генерал, пристально глядя Лучко в глаза.
– Так точно.
– Ладно. Иди работай, – пробурчал Дед, утирая струйку пота. – «Собачьи дни», говоришь? Хе!
