сопровождалось широким общественным обсуждением[294], особенно учитывались различные подходы к регулированию фондового рынка, выражаемые ФКЦВ и Банком России[295]. При этом отдельные исследователи отмечают, что при разработке закона в качестве образца для построения рынка использовалась модель фондового рынка США. Это было вполне объяснимо, поскольку американские правовые решения, используемые при организации рынка, на практике доказали свою эффективность и разумность[296].
Несмотря на созвучность терминов, понятие «законодательство о ценных бумагах» не совпадает с «законодательством о рынке ценных бумаг». Во втором случае мы сталкиваемся с более объемной нормативной базой, регулирующей различные отношения, которые возникают в связи с функционированием рынка ценных бумаг. Данное обстоятельство уже отмечалось в специальной литературе[297].
Интересна предложенная А. В. Габовым систематизация различных обозначений в отечественном законодательстве нормативных актов, регулирующих сферу рынка ценных бумаг. Итак, используются следующие термины: «законодательство о ценных бумагах», «законы о ценных бумагах», «законодательство о защите прав и законных интересов инвесторов», «законодательство Российской Федерации о государственных (муниципальных) ценных бумагах» и т. д. Как справедливо отмечает исследователь, использование всех этих конструкций бессистемно. Что характерно, в одном и том же нормативном акте ссылка на законодательство может использоваться в самых разных видах[298]. Вместо сложившейся практики А. В. Габов предлагает использовать в качестве основной категории «законодательство о рынке ценных бумаг», а также «законодательство о защите прав и законных интересов участников рынка ценных бумаг»[299].
Изучение правового регулирования фондового рынка нельзя ограничить исключительно положениями о ценных бумагах, содержащимися в Гражданском кодексе или Законе о рынке ценных бумаг. При этом вряд ли можно согласиться с точкой зрения о том, что нормы, содержащиеся в актах, относящихся к законодательству о ценных бумагах, имеют приоритет над нормами актов, принадлежащих законодательству о рынке ценных бумаг[300]. Ведь применительно к данному случаю действующее законодательство не содержит презумпции приоритета одних нормативных актов, регулирующих определенные отношения, над другими только на основании предмета регулирования.
Одна аз особенностей законодательства о рынке ценных бумаг заключается в его тесной связи с корпоративным законодательством. Так, в Законе об акционерных обществах содержится множество норм, напрямую связанных с регулированием рынка ценных бумаг и, прежде всего, с порядком выпуска и размещения акций и облигаций.
В последнее время наметилась тенденция увеличения общего числа специальных законов, регулирующих рынок ценных бумаг. Еще несколько лет назад наблюдалась своеобразная «монополия» Закона о рынке ценных бумаг на правовое регулирование отношений, возникающих
Подробнее см., например: Калиниченко Н., Привалов А. Закон о рынке ценных бумаг. Так, ничего себе закончик… //Коммерсантъ. 1995. № 16 (127).
Споры между двумя структурами пришлось решать посредством специальных согласований в Правительстве, что в конечном итоге привело к подписанию Протокола согласования разногласий по вопросам регулирования рынка ценных бумаг от 29 мая 1997 года, утвержденного Правительством РФ 30 мая 1997 года № АЧ-П13-19ПР, Минфином РФ, Банком России, ФКЦВ РФ.
Семилютина Н. Г. Влияние законодательства США о рынке финансовых услуг на российскую практику //Право и экономика. 2000. № 2. URL: http://base. consultant.ru.(Доступ ограничен). Несмотря на высокий уровень развития законодательства о рынке ценных бумаг, нормативные акты этой юрисдикции довольно часто заимствуются иными государствами. Подробнее о причинах, особенностях и дальнейших перспективах этого процесса см.: Brummer С. Post-american securities regulation [Electronic resource]//California Law Review. 2010. URL: http://ssrn.com/ abstract=1441508.
Губин E.
Габов А. В. Ценные бумаги: вопросы теории и правового регулирования рынка. М., 2011. С. 32.
Там же. С. 33.
Комментарий к Федеральному закону от 22 апреля 1996 г. № 39-Ф3
