празднества! – запинаясь, пробормотал Ферди.
– Вздор! А чем еще прикажешь нам заниматься? Молиться, что ли? Не можем же мы провести целый вечер, нежно глядя друг на друга! – заявил виконт. – Котенок, ты ведь не против немного повеселиться с нами, верно?
– О да, с удовольствием! – моментально откликнулась Геро. – Мне бы очень этого хотелось!
– Я так и знал, что ты не станешь возражать. А еще ты захочешь, чтобы к нам присоединились Джил и Ферди, правильно?
– Да, – согласилась Геро, одаривая джентльменов теплой улыбкой.
– В таком случае решено, – заявил виконт, садясь в фиакр. – В гостиницу «Фентон», любезный! Не опаздывай, Джил!
Экипаж укатил, а достопочтенный Ферди и мистер Рингвуд застыли, пристально глядя друг на друга.
– Знаешь, о чем я думаю, Джил? – зловеще поинтересовался Фейкенхем.
– Нет, – ответил мистер Рингвуд. – Чтоб меня черти взяли, если я знаю, о чем думаю сам!
– Именно это я и собирался тебе сказать! – заявил Ферди. – Будь я проклят, если знаю, что думать!
Весьма довольные тем, что пришли к столь гармоничному согласию, они под руку двинулись вниз по улице в направлении Кондуит-стрит.
– Славная маленькая крошка, знаешь ли, – спустя некоторое время изрек мистер Рингвуд. – Кажется, она дьявольски высокого мнения о Шерри.
Но легкая тревога в голосе Рингвуда не укрылась от проницательного Ферди. Он вдруг внезапно остановился и заявил:
– Вот что я тебе скажу, Джил!..
– Ну что? – спросил мистер Рингвуд.
Ферди задумался.
– Не знаю, – признался он. – Давай лучше заглянем к «Лиммерзу», раз уж мы все равно рядом, и пропустим по стаканчику!
Молодожены тем временем тряслись в наемном экипаже, катившем по булыжной мостовой в сторону Сент-Джеймс-стрит. Молодой муж обнял свою юную супругу за талию и сказал:
– Мне чертовски неудобно, что я забыл о кольце, Котенок! Я куплю тебе его завтра.
– А мне нравится это, – ответила Геро, опуская взгляд на перстень-печатку. – Я хочу оставить его себе, потому что его носил ты.
Он, рассмеявшись, заметил:
– Оно недолго пробудет у тебя! Скорее всего, ты потеряешь его еще до наступления утра.
– Ни за что! Я согну палец, чтобы оно не соскользнуло. Шерри, когда твой кузен сказал: «Леди Шерингем…» – неужели он имел в виду меня?
– А кого же еще? Хотя, говоря откровенно, эти слова и мне показались очень уж непривычными и странными, – признался его светлость.
Геро обратила на него взгляд широко открытых глаз.
– Шерри, – сказала она, – я понимаю, что я и есть леди Шерингем, но это представляется мне невозможным! Меня не покидает ужасное чувство, будто вот сейчас я проснусь и пойму – все это
