Одним из проявлений этого было чуткое отношение к просьбам, с которыми женщины обращались к нему. Без лишних выяснений, старался при малейшей возможности эти просьбы удовлетворять, понимая, что, решившись на обращение к нему, его подчиненная и так уже достаточно испереживалась и наволновалась. Вячеслава всегда удивляло, и он не находил объяснения тому, почему большинство женщин как-то с особой благодарностью воспринимают, если мужчина уступает им дорогу или при входе, выходе из помещения пропускает впереди себя. Такие поступки мужчин ему казались совершенно естественными, обязательными, и они должны восприниматься в порядке вещей. Вячеслав был убежден, что мужчины, которые этими элементарными знаками приличия и уважения к женщинам пренебрегают, сами не заслуживают уважения. Михаил порою был не прочь подвергнуть насмешке – такие, по его представлению, не мужские сантименты Вячеслава. На всю жизнь Вячеслав сохранил память о встрече с одной молодой женщиной, которая произошла у него в детские годы. Так получилось, что он со своим отцом, сопровождавшим его в детский санаторий, оказались с этой женщиной в одном купе поезда. На одной из остановок отец вышел из вагона, а молодая и, как показалось Вячеславу, очень красивая женщина, улыбнувшись и погладив его нежно по детской головке, сказала:
– Мальчик, не надо морщить лобик, а то появятся и навсегда останутся морщинки, и ты уже не будешь таким хорошеньким, как сейчас.
Эти слова и ласка, сопровождавшая их, пробудили в несовершеннолетнем сознании Вячеслава чувство почитания женской любви и нежности, сохранившиеся у него на всю жизнь. Сказанное ею, он своим детским пониманием воспринял как проявление к нему любви, сохранив на многие годы память о нахлынувшем на него чувстве. С детских лет Вячеслав был чувствителен к добру и ласкам, исходящим от женщин. Он не был обделен материнской лаской и любовью, но именно эти, с нежностью сказанные слова совершенно незнакомой молодой женщиной, впали в его душу и, оставив неизгладимый след, оказали влияние на все его представления о необходимости трепетного отношения к женщинам и их любви. Вячеслав не мог спокойно слушать уничижительные рассказы о женщинах и непозволительные, по его мнению, высказывания в их адрес. Его вообще раздражали вальяжность и ироничность в поведении некоторых мужчин, когда речь заходила об отношениях с женщинами. У Вячеслава, проявляющего максимальное уважение к ним и считавшего многих женщин по сравнению с мужчинами более воспитанными и чувствительными ко всему происходящему, – это всегда вызывало чувство возмущения и протеста. Часто, когда возникал разговор о женщинах, он, отстаивая их особую роль в жизни, приводил, хотя и всем известный, но убийственный в его представлении довод о том, что все человечество своим появлением на свет обязано женщине. Готовясь к тому, чтобы дать жизнь человеку, женщина делает это осознано, заведомо зная, какие нелегкие испытания длительное время ей предстоят прежде, чем это произойдет. Его поражала та самоуверенность,
