в школе вместе учились.
– Так, – подумал Наполеонов, – у Замятина-старшего молодая жена. А вслух спросил: – Ваш отец в комнате жены?
– Да, – кивнул Владимир, – ей совсем плохо, но врачи сделали укол и сказали, что она скоро успокоится.
– В доме больше никого нет?
– Есть. Брат мачехи. Сергей. Он… Он тоже с ней.
– А домработница? Или еще кто-то в этом роде? – Наполеонов поморщился, как от зубной боли.
– Нет, все ушли рано вечером. Они живут здесь недалеко в поселке… и предпочитают приходить утром.
Замятин сделал глубокий вдох, – а отец…
– Что отец? – поторопил его капитан.
– Отец считает, что так даже лучше.
– Аветик! – позвал Наполеонов лейтенанта.
– Да?
– Из дома никого не выпускать.
– Хорошо, – Григорян спустился вниз.
Шахназаров раскрыл свой чемоданчик, склонился над кроватью.
То, что девушка мертва, не вызывало сомнений.
Незовибатько тоже раскрыл свой чемоданчик. В комнате запахло химическими реактивами. Афанасий Гаврилович замахал кисточкой с порошком. Время от времени он вздыхал и покрякивал, но никто не обращал на это внимания, так как у Незовибатько была такая манера работы… Добрейшей души человек, он до сих пор не мог привыкнуть к убийствам.
Защелкал фотоаппарат Легкоступова, ослепляя присутствующих голубыми вспышками.
– Рустам Каримович, – обратился Валерьян к судмедэксперту, – вы закончили?
– Что такое? – вскинул брови Шахназаров.
– Я хотел подушку поправить и волосы убрать с лица.
– Это еще зачем?
– Ну, чтоб красивее было.
– Легкоступов! – рявкнул Шура, – нам не надо красиво! Сколько раз тебе говорить! Не с фотомоделью работаешь! Фотографируй, как есть!
– Воля ваша, барин, – огрызнулся Легкоступов. – Никакой фантазии, – пробурчал он себе под нос.
– Что? – спросил Шура.
– Ничего, господин капитан. Выполняю ваше приказание.
Шура Наполеонов молча наблюдал за работой оперативников. Он понимал, что отпечатки пальцев мало чем могут помочь в этом деле.
– Несомненно, в комнате побывала вся семейка, – подумал он.
– Александр Романович, – окликнул его Шахназаров.
– Ну что?
– Время смерти – не больше полутора – двух часов назад. После вскрытия – более подробно.
Владимир Замятин стоял, прислонившись к косяку, и, казалось, ничего не видел вокруг.
– Владимир Львович! – позвал его Наполеонов и подумал: – Надо же, так убивается, бедняга.
Замятин стоял все в той же позе, голова его свесилась на грудь.
– Черт! – выругался про себя Наполеонов, – не хватало только, чтобы этот детина в обморок рухнул!
Он взял Замятина под руку и усадил в кресло.
Легкоступов хмыкнул и тут же сделал серьезное
