и сел на табурет. – Чай пить будешь или пойдешь?
– Наверно, пойду. – Я встал. – Твой номер у меня есть, позвоню, если какие проблемы появятся.
– Ты, может, и не знаешь, но в тайге сот нет, как и телефона.
– Как-нибудь разберемся. – Я вышел на лестничную площадку и нерешительно остановился. – Если новая информация появится, то звони.
– Обязательно.
За спиной щелкнул замок, резко, сухо, словно выстрел. Вот и все, обратно уже не вернешься. Надо идти.
Я начал спускаться по лестнице, недоуменно пытаясь понять, что же такое со мной происходит? Еще пару часов назад весь мир плыл перед глазами, словно в черном тумане. Грудь от тоски сжималась. Жить не знал как буду. И буду ли вообще, потому что все потеряло смысл.
А сейчас уже мучительно размышляю о том, куда еду, зачем и надо ли это мне?
Ну не смешно ли? И вроде уже не так тоскливо, как раньше, скорее тревожно.
Жизнь – штука забавная, в ней всегда есть место для надежды, благодаря этому и живем. Как-то один мой приятель в подпитии выдал: «Если бы мы знали, что с нами произойдет в будущем, то закончили бы жизнь самоубийством сразу после рождения, только незнание дает нам силу жить, и имя этому незнанию – надежда». Тогда я с ним согласился и после этого уже не раз убеждался, что так все и обстоит.
Даже на смертном одре люди еще на что-то надеются, ибо надежда умирает последней.
На вокзале я открыл железную дверку багажной ячейки с некоторой опаской – боялся, что не увижу ничего. И что тогда? Возвращаться? Глупый розыгрыш? А жить после этого как?
Ячейка оказалась забита основательно, плотно, доверху, и у меня сразу отлегло от сердца. Первое, что попалось под руки, – хороший рюкзак, с каркасом, емкий и хорошо наполненный, изготовленный из синтетической, непромокаемой, очень прочной ткани, цвет темно-зеленый – камуфляж.
Такой мешок в глаза не бросается ни в лесу, ни в городе. Огромное количество всевозможных карманов по периметру и внутри. Если плотно закрыть клапан на молнию, то с ним можно даже купаться, вода внутрь никогда не попадет.
Такие мешки туристам не продают. Это для военных, причем элитных подразделений. Спецназ. Видел как-то раз по телевизору, как в Чечне снайперы выдвигались на позицию с такими рюкзачками. Интересно…
Под клапаном желтый конверт из дешевой бумаги, плотно заклеен, внутри что-то шуршит. Вскрыл.
Итак, что мы имеем? Билет на поезд. Отправление… через час. Хорошо.
Посадочный талон выписан на мое имя, и все данные вбиты точно. Правильный номер и серия моего паспорта. Васька его не знал, да и я, если честно, не очень хорошо помнил. Интересно, откуда моему нанимателю известны такие вещи?
Впрочем, в наше время можно найти данные на любого. Паспорт каждого человека проходит через сотни рук, и видят его много глаз: в банке, в кассе, на почте, выборах, в отделе кадров, в той же службе занятости – мало ли где еще…
Допустим, где-то остался мой след, а человек
