успел лишь издать сдавленный хрип, и в следующий миг прошедший наискось удар врага разделил его тело надвое.
Побледнев от увиденного, секундант барона прикрыл рот и, отвернувшись, вырвал прямо вниз, в гущу стремительно проносившегося аэропотока.
– Casus ordinarius2, – спокойно прокомментировал Жарлин, следом отдавая распоряжение автоматону: – Спускаемся. Так понимаю, автодок здесь уже никому не понадобится.
Тем временем, отвернувшись от бренных останков незадачливого соперника, бретёр перевёл дух, в очередной раз оценив красоту уходящего рассвета. Барон был мёртв, но новый день – родился.
– Канал «Голос Галактики»! Господин шевалье, как вы себя ощущаете?
– Без комментариев…
– Газета «Созвездия»! Господин шевалье, что вы чувствуете, убив человека?
– Без комментариев…
– «Братство Вселенной». Господин шевалье, верите ли вы в загробную жизнь?
– Без комментариев!
– «Факт или чушь?». Господин шевалье, в какую сумму вам обошлась жизнь господина барона?
– Без комментариев!
– «Дети Индиго». Господин шевалье, говорят, что ваши родители были коренными землянами. Это правда?
– Господин шевалье! Господин шевалье!
– Без комментариев! Без комментариев! – неустанно повторял Жарлин, расчищая своему подопечному путь сквозь толпу журналистов.
Теледроны парили в воздухе, то отдаляясь, то приближаясь, то пролетая над головой, то снижаясь и зависая перед лицом то и дело подыскивая подходящие ракурсы.
Кто-то из местных именитых журналистов не поленился явиться лично, кто-то пытался взять дистанционное интервью посредством своих технических гаджетов, общаясь с помощью голограммы или интерфейса теледрона.
– Господин шевалье! Господин шевалье! Вы так и не ответили ни на один вопрос!
Не обращая внимания на эту голодную до сплетен и слухов свору, Хатхи Шан молча следовал за своим импресарио, восстанавливаясь после боя.
Обычно он умело работал на публику и устраивал грандиозные по масштабам актёрской игры представления, однако эта провинциальная планета, с её унылыми захолустными пейзажами нижних ярусов, не заслуживала, на его взгляд, такого внимания. Да и ситуация, мягко говоря, не очень располагала.
– Тварь!
– Убийца!
– Мразь!
– Дикарь!
– Варвар!
Это были наиболее лестные и приличные высказывания, из сыпавшихся со всех сторон возгласов. Равно как голографический транспарант с широкой надписью «НЕТ ДУЭЛЯМ» можно было назвать единственным, не содержавшим ненормативную лексику и прямых призывов к проведению самосуда.
Толпа не то чтобы настолько любила Казимира Валака,
«Обычное дело» (лат).
