и ещё даже большую.
Владимир плюет с отвращением, будто никогда не видел болгар и даже не рассуждал с Добрыней о сапогах:
– Это дело нечисто!
Философ же обличает католиков точно неграмотный:
– Слышали мы и то, что к вам приходили проповедники из Рима проповедовать у вас веру свою. Вера же их немногим от нашей отличается: служат на опресноках, то есть на облатках, о которых Бог не заповедал, повелев служить на хлебе, и поучал апостолов, взяв хлеб: «Сие есть тело мое, ломимое за вас…» Так же и чашу взял и сказал: «Сия есть кровь моя нового завета». Те же, которые не творят этого, неправильно веруют.
Владимир оказывается сообразительней греческого философа:
– Евреи приходил ко мне и сказали, что немцы и греки веруют в того, кого распяли они.
Философ подхватывает, на этот раз чуть не впадая в экстаз:
– Воистину веруем в того. Пророки их же самих предсказали, что родится Бог, а другие – что распят будет и погребен, но в третий день воскреснет и взойдет на небеса. Они же одних пророков избивали, а других истязали. Когда же сбылись пророчества их, когда сошел Он на землю, был Он распят и, воскреснув, поднялся на небеса, ожидал Бог покаяния от них сорок шесть лет, но не покаялись, и тогда послал на них римлян, и римляне разбили их города, а самих рассеяли по иным землям, где и пребывают в рабстве.
– Зачем же сошел Бог на землю и принял такое страдание?
– Если хочешь послушать, то скажу тебе по порядку с самого начала, зачем Бог сошел на землю.
– Рад послушать.
Философ повествует так долго, что монах-летописец опускает именно эти главные его доказательства, а лишь прибавляет:
«И, сказав это, философ показал Владимиру занавес, на котором написано было судилище Господне, направо указал ему праведных, в весели идущих в рай, а налево – грешников, идущих на мучение».
Вздыхает Владимир:
– Хорошо тем, кто справа. Горе тем, кто слева.
Философ соблазняет просто и грубо, точно подкупает его:
– Если хочешь с праведниками справа стоять, то крестись.
Забавно, что и возможность так легко попасть в рай не подкупает Владимира. Он говорит:
– Немного ещё подожду.
Тут он собирает бояр своих и старцев градских и делится с ними своими раздумьями:
– Вот приходили ко мне болгары, говоря: «Прими закон наш». Затем приходили немцы и хвалили закон свой. За ними пришли евреи. После же всех пришли греки, браня все законы, а свой восхваляя, и многое говорили, рассказывая от начала мира, о бытии всего мира. Мудро говорили они, и чудно слышать их, и каждому любо их послушать, рассказывают они и о другом свете: если кто, говорят, перейдет в нашу веру, то, умерев, снова восстанет, и не умереть ему вовеки, если же в ином законе будет, то на том свете гореть ему в огне. Что же вы посоветуете, что ответите?
Бояре и старцы отвечают разумно:
– Знай, князь, что своего никто не бранит, но хвалит. Если хочешь в самом деле
