пригодного и подходящего для приобретения благонравия и добродетелей, чем усердное чтение древних писателей.
Сам учитель в свободное время читал и переводил и ему не оставлял минуты на праздность. Его обучали игре на лютне и на спинете. Ему прививали истинную страсть к физическим упражнениям. Благодаря этому он быстро превращался в мужчину, выносливого и крепкого, стал прекрасным кавалеристом, стрелком из лука и одним из лучших игроков в мяч.
После латыни ему не составляло большого труда изучить языки ближайших соседей, без которых тоже обойтись было нельзя: французский, испанский и итальянский.
Затем ему надлежало с должным тщанием изучить богословие, хотя в его время это уже было не обязательно, ведь архиепископами и кардиналами становились вполне светские люди знатных фамилий, благодаря родственным связям или за деньги, не говорившие по-латыни, не читавшие даже Евангелия.
Лорд Майнтджой осуждал этот новый обычай. Он почитал своим долгом сделать из своего ученика будущее светило католической церкви. Понятно, что к старому богословию, в основе которого лежала схоластика, ученик Эразма относился с презрением. Он был сторонником и другом новых, либеральных ученых, которые уже появились в Европе и в Англии.
Они работали в Оксфорде. Все они были учениками Эразма. Джон Колет, по общему мнению, был их главой. Вокруг него собирались передовые умы. Среди них, безусловно, первое место принадлежало Томасу Мору. К этим двоим присоединились Джон Фишер, епископ Уорхэм и Крэнмер.
Джон Колет был человеком богатым и набожным. Он был посвящен в духовное звание и отправился в Рим, надеясь укрепить свою веру в самом источнике веры, но жестоко ошибся. Его добрые чувства были оскорблены. Родриго Борджиа стал папой под именем Александра Шестого, подкупив большинство кардиналов. Своих противников он устранял кинжалом и ядом, присваивал имущество многих богатых и знатных, а церковные должности продавал, как торговка на рынке. Из отвращения к разврату первосвященника Колет отправился во Флоренцию, где проповедовал Джироламо Савонарола, желавший возрождения поруганной церкви и добродетели. Во Флоренции он изучал греческий язык и греческую литературу, находя, что это новое знание позволяет яснее и глубже проникать в каждое слово Спасителя. Он привез в Англию идею возрождения церкви и некоторые сочинения новейших итальянских ученых, которые писали на обновленной латыни, найденной ими у Цицерона. Он приступил к толкованию Посланий апостола Павла, так, как будто знакомился с ними впервые, не считая нужным заглядывать в труды богословов. Каждый верующий должен укреплять свою веру чтением Библии, а не её толкователей:
– Придерживайтесь Евангелия и Посланий апостолов, а диспуты предоставьте вести богословам между собой.
Ему и в голову не приходило относиться критически к вероисповеданию. Как и его друзья, он был убежден, что в фундаменте веры нельзя тронуть даже песчинку. Его приводило в негодование нравственное ничтожество духовенства.
