слушаниям, не понимают, что делают? Неужели все великолепие и блеск английского правосудия так легко применить во зло?
Салли отказывалась в это верить. Она все еще сомневалась, надеялась, что суд не захочет рассматривать столь нелепое дело, не могла осознать, что это не просто дурной сон. Сейчас она была жертвой, причем настолько уязвимой, что хищник, собиравшийся напасть на нее, большего не мог и пожелать.
Мистер Пэрриш, напротив, был весьма удовлетворен после встречи со своим адвокатом – мистером Гарни.
– Они наняли Коулмена, – сказал адвокат.
– Он хорош?
– Он самый лучший.
– А кто у нас? Разве лучший не у нас? А если нет, то почему?
– Нам не нужен самый лучший. У нас Сандерсон. Он второй адвокат после Коулмена, и его вполне достаточно, ведь дело заранее выигрышное. Коулмену не на что рассчитывать, будь он хоть Демосфеном или Цицероном.
Мистеру Пэрришу показалось, что он где-то слышал эти имена. Он заворчал:
– Надеюсь, вы знаете, что делаете.
– Коулмен тоже знает. Уверен, он проделает отличную работу. Мне не терпится послушать его аргументы. Но ему не выиграть процесс, и он это знает. А я знаю, что он это знает, потому что знаком с его клерком.
– Хорошо, – сказал Пэрриш. – А как все остальное? Финансовая сторона дела?
– Это зависит от того, примет ли суд нашу сторону. А он ее примет. Собственность вашей жены официально – ваша собственность, и не стоит волноваться по этому поводу. Закон все ясно оговаривает.
– Значит, вся ее собственность – моя?
– Не совсем так, – ответил мистер Гарни, чья улетучившаяся совесть оставила после себя некое подобие изощренности. – Скорее, это ваше имущество, которое незаконно присвоила себе ваша жена, и по закону оно будет возвращено под ваше управление.
– Можете формулировать как угодно, – сказал Пэрриш. – Намек понят. Меня интересует одно: если суд примет мою сторону, не только девочка, да благословит ее Бог, но и все деньги и имущество этой женщины перейдут ко мне. Это так?
– Именно так.
– И никаких помех? Никаких препятствий? Вы послали предписание?
– Его доставили сегодня утром.
– Главное, мистер Гарни, это не только вернуть деньги. Вы ведь понимаете, чего я добиваюсь?
Мистер Гарни издал неопределенный вопрошающий звук.
– Моя малютка, – сказал Пэрриш. – Я готов оставить ее матери все деньги, правда, лишь бы она снова положила мне на плечо свою золотистую головку. У вас есть дети, мистер Гарни?
У адвоката было двое сыновей в Итоне – глупые, ленивые, он тратил на них огромные деньги. От мысли, что они могут положить свои золотистые головы ему на плечо, его начинало тошнить. Гарни ответил очередным неопределенным звуком.
– Однако же, – продолжил мистер Пэрриш, – я не могу забывать о финансовом аспекте.
