комнаты.
– А, Палагея Ивановна! как поживаете? не угодно ли к нам? – закричал видный мужчина.
Надежда Сергеевна дернула Полиньку за платье и покачала головой.
– Нет, я сейчас пойду домой, – отвечала Полинька.
– Ну, как желаете… Так налей же пуншу, да позабористей!.. Ну, что хмуришься?.. ведь ты у меня умница!
И он обнял ее за талию,
– Оставь меня! – сердито сказала она.
– Не годится, нехорошо! Добрая жена не должна сердиться на мужа… муж глава… Ее дело смотреть за детьми… Ах, дети! дай я их покажу!
– Они спят, не трогай! – твердо сказала мать, подходя к кроватке сына.
– Не умничай! – сердито возразил видный мужчина.
– Я не позволю, не позволю!
И она смело посмотрела ему в глаза. Но он подошел, к кроватке и закричал:
– Эй! Петька! вставай!
Сын проснулся и приподнялся.
– Вылезай: пойдем кутить!
– Боже! – воскликнула мать и в изнеможении села на диван.
Видный мужчина взял ребенка и в одной рубашке понес его к гостям.
Ребенок начал плакать; отец грозил ему:
– Ну, молчать, а не то смотри!
Полинька подошла опять к занавеске и видела, как он поднял ребенка над головой и закричал:
– Господа! вот вам будущий книгопродавец Кирпичов; прошу любить да жаловать!..
– Я боюсь, чтоб они не дали ему вина! – с отчаяньем сказала мать и тоже подошла к занавеске.
Отец учил сына танцевать; сын хмурился и готовился разреветься.
– Господа, выпьем за здоровье будущего миллионера!.. – сказал маленький горбун, – Хе, хе, хе!
– Браво, браво! – гаркнули все так дружно и громко, что ребенок страшно испугался, кинулся к отцу и пронзительным плачем присоединился к общему хору.
– Вина, скорей вина! – закричал видный мужчина, и остальные заревели:
– Да будет он достоин своего отца!
Чокнулись и выпили.
– Мама! – простонал ребенок.
– Господа, – заметил видный мужчина, – извините будущего миллионера: ему хочется спать… Скорей еще вина!
Пробка щелкнула, вино зашипело. Артельщик, красный столько же, как и гости, непомерно лил через край.
Видный господин подошел к столу взять стакан; Петя почувствовал себя свободным и бегом пустился к дверям, бойко топая маленькими ножками; мать приняла его в объятия, крепко прижала к сердцу, и ее крупные слезы падали на детскую головку…
– Прощай, я пойду домой, – сказала Полинька, грустно смотря на Надежду Сергеевну.
– Прощай; как же ты одна пойдешь?
– Возьму извозчика. А ты дай мне адрес того горбуна: я завтра понесу к нему свои вещи.
Позвали артельщика и спросили адрес.
– Ты проси больше, – заметила Надежда Сергеевна, когда красный артельщик, наговорив кучу лишних слов, удалился
