переступить незримую границу, усаживаясь за столы неподалеку. По ту сторону были те, кто оплатил обучение, по эту – кто нет.
– Это я виновата! – выдала вдруг Пашка. – Вернее, не виновата, я же не знала. Но хозяин скажет, что все из-за меня…
Явидь зарычала, стиснув мясо в кулаке так, что на стол брызнул сок и разлетелись волокна, кость тихо хрупнула.
– Помнишь, я говорила, что ненависть ушла и filii de terra меня впустит? – Она бросила измочаленный кусок обратно в лоток. – Я врала. Я бы с удовольствием оторвала Угриму голову и сейчас.
– Я заметила.
– Этот… этот… отказался от возможности стать отцом, можно подумать, я каждому встречному это предлагаю. Словно ему не честь оказали, а ярмо на шею повесили. «Не думаю, что это необходимо», – передразнила она ледяным голосом наставника, – вырвать язык за такое мало будет.
– У тебя получилось убедить и меня, и filii de terra в обратном. Мы же здесь.
– В том-то и дело, – явидь поникла, – я знала, что Угрима не будет.
– Откуда? – Я отодвинула чугунок с остатками картофеля.
– Я попросила хозяина отозвать его на время посвящения. – Она опустила голову. – Я хотела видеть, как моего Невера посвятят высшим и низшим, не поручать это другим, а принести его самой, понимаешь? Хозяин услышал и помог. Что я скажу ему теперь? Что из-за моего каприза его дочь в пяти минутах от обвинения в убийстве младшего Видящего?
– Н-да. – Я покачала головой.
Банальное стечение обстоятельств. Но показалось бы мне оно таким банальным, если бы в результате него пострадал не Варлаам, а Алиса? Нет! Я бы нашла, кого обвинить, и не была бы к явиди столь снисходительна. И они не будут.
Я думала об Алисе, оставленной на попечении Угрима, о том, какую роль суждено сыграть детям в этой недетской партии. Я думала, кожей ощущая навязчивые чужие взгляды. Они всегда смотрели, куда бы я ни пошла. Человек – чужак, и внимание в нашей тили-мили-тряндии мне обеспечено. Я оглядела зал, кто-то шептался, кто-то продолжал нахально разглядывать диковинку, кто-то замирал на месте, как этот кареглазый пацан, забывший, зачем подошел к стойке с подносами. В голове закрутилось воспоминание. Я видела этот испуг, от которого сердце наверняка бьется в горле, раньше видела эти карие глаза. Но у воспоминания не хватало какой-то детали, я не могла сказать какой.
Пашка фыркнула, ее развлекали эмоции паренька. Точно так же, как они развлекали толпу, собравшуюся у замороженного тела лишенного разума. Третий раз встречаю мальчишку на своем пути, и каждый раз он пугается до судорог. Льщу себя надеждой, что еще не настолько страшна, чтобы пугать детей. Я не ищу подобного внимания, и пора бы уже свести с необычным поклонником знакомство, даже если он лешак, наслушавшийся сказок дремучей бабки о страшных человеках, вырубающих леса.
Я встала, и одновременно с этим парень бросился бежать, сбив по дороге двоих с подносами и раскидав их несостоявшийся
