и пики, и алебарды, и различные ружья, и гранаты, и самурайские мечи, и многое другое, чему даже не знала названия.
Двигаясь очень осторожно, так как на полу тоже было разложено оружие, девушка подошла к богато украшенным ножнам и, потянув за рукоятку, извлекла из них короткий кинжал. Судя по блеску, лезвие регулярно натачивалось и протиралось от пыли.
Элизабет дотронулась до металла подушечкой пальца и тут же заметила капельку крови, выступившую из раны.
– Осторожнее, Лиззи, оружием можно и пораниться! – раздался негромкий голос за спиной школьницы.
От неожиданности Элизабет вздрогнула и уронила кинжал на пол. Оружие упало острием вниз и застряло в полу.
– Стой и не шевелись!
Элизабет, намеревавшаяся обернуться, замерла на месте и даже задержала дыхание.
Анатолий Долотов подошел к девушке, опустился на колени и принялся что-то делать рядом с ее правой ногой.
Элизабет опустила глаза вниз и тут же судорожно вдохнула. Оказалось, что непроизвольно отступив назад после оклика хозяина дома, девушка наступила на мину, хитро замаскированную под ковром.
– Ну вот и все! – объявил через минуту Долотов и выпрямился во весь свой двухметровый рост.
Школьница, для которой эти две минуты превратились в вечность, открыла глаза и, внимательно глядя себе под ноги, отступила назад. Только после этого она подняла глаза на мужчину, уже успевшего положить взятый ею кинжал на место.
– Что это такое? – севшим от переживаний голосом пробормотала Элизабет.
– Это образцы человеческой жестокости! – ответил ей Долотов, всматриваясь своими серыми глазами в ее зеленые. – Все эти орудия люди изобрели для истребления себе подобных, и я держу их здесь как напоминание о нашей природе!
Элизабет лишь потрясенно кивнула в ответ, еще раз мысленно поразившись странностям своего соседа.
– Пойдем отсюда! – приобняв девушку за плечи, произнес Долотов. – Тут не безопасно для тебя!
Они вышли из «оружейной», как окрестила комнату Элизабет, и спустились на первый этаж, в гостиную. Там мужчина усадил девушку в кресло и налил вишневого сока, вызвавшего у школьницы неприятные ассоциации с ее собственной кровью.
– Выпей пока сока, а я приму душ! – произнес Долотов и вышел из комнаты.
Только после его ухода Элизабет сообразила, что мужчина был полностью обнажен, а на его мускулистом и загорелом теле блестели капельки пота.
«Должно быть, он занимается спортом голым», – подумала девушка и почувствовала, что краснеет.
Она еще никогда не видела обнаженного мужчину, и уж конечно он не держал ее при этом за плечи. И пусть Элизабет ничего фактически не видела, сам этот факт рождал в ней некоторое чувство неловкости.
Наклонившись и взяв со столика стакан сока, девушка отхлебнула
