журнальный столик, очевидно, используемый в качестве подставки для ног, и большое, занавешенное только легким тюлем окно, откуда открывался потрясающий вид на Волгу. Темная гладь реки, однотонно-мышиного цвета небо, смутная за завесой дождя линия левого берега – простор и ясность. Ничто не закрывало обзор, от открывшейся панорамы захватывало дух.
– О, да! – восхищенно выдохнула Марина. – Ради такого вида можно смириться с менее комфортными условиями.
– Язвишь? – спросил он, склонившись к самому ее уху, обнимая сзади за плечи.
Марина не собиралась бороться с накрывшей ее волной тепла и желания. Она не помнила, было ли ей когда-то так же хорошо в чьих-то объятиях, как сейчас.
– Чистая правда, – мурлыкнула она, первой поцеловав его. – Из спальни вид так же хорош?
– Можно пойти заценить, – засмеялся Лекс, крепче прижимая ее к себе.
Способность мыслить рационально вернулась к Марине лишь поздним вечером, когда Лекс выбрался из-под одеяла, дабы разогреть «что-нибудь покушать». Всё было бы просто чудесно, если бы он ей так не нравился, – прекрасный день, прекрасный любовник, прекрасный секс, здорово! Но он ей нравился, как расстаться теперь? Просто уйти, сказав «спасибо», будет нереально сложно. Расстаться придется очень скоро. Лучше не думать, всё равно будет трудно и больно, но это будет потом. Сейчас лучше взять всё от этой странной встречи. Ее даже не слишком волновали вероятные последствия отсутствия каких бы то ни было контрацептивов. Она вспомнила об этом, только когда Лекс вернулся с подносом еды – макаронами, шарлоткой, бутылкой сухого белого вина. Вспомнила и забыла. Проснувшийся голод вытеснил все способные испортить аппетит мысли.
Тарелки опустели в мгновение ока.
– Можно было бы куда-нибудь сходить поужинать, – будто оправдываясь, начал Лекс, но Марина не дала ему договорить.
– Твоя домработница отлично готовит, лучше, чем во многих ресторанах. Передай ей от меня респект.
– Сама завтра передашь, ей будет приятно.
Марина с сомнением посмотрела на него. Нет, не шутил.
– Я надеялась, что ты меня отвезешь домой, холодно, конечно, вылезать на улицу и мокро, но вот надеялась я…
Лекс разлил по бокалам вино.
– Останься, пожалуйста, хотя бы до утра, ты уже большая девочка, родители не станут возражать, Василису твою они покормят.
– Василиса больше мамина кошка, чем моя, – вздохнула Марина, взяв свой бокал. – Однако мне надо домой, завтра уйти мне будет еще сложнее.
– Так не уходи.
– А что дальше?
Лекс задумчиво крутил в ладонях бокал, глядя куда-то поверх ее головы.
– Вот то-то и оно, – усмехнулась Марина.
– Слушай, ты только не смейся и тапками в меня не кидайся, пока не дослушаешь, – вдруг заговорил он, отставив бокал в сторону, – я не знаю почему, но я хочу, чтобы ты была со мной. Я могу устроить так, что твои сказки, которые ты написала, прочитают издатели в Лондоне, результат какой-то
