такой дурой наивной!
В разгаре веселья на фоне пальм на залитом тропическим солнцем пляже виллы пьяные приятели Феди Топазова и он сам начали требовать: Дуся, коронный номер! Дуся, ножку!
Они вроде как просто прикалывались – ей так казалось – просили ее, смеясь и потрясая айфонами, сделать то, что она не раз проделывала, будоража и эпатируя Инстаграм. С ее спортивной подготовкой это была пара пустяков.
Встать, гордо выпрямиться, демонстрируя всему миру идеальное загорелое тело в купальнике-бикини и – раз! Взметнуть ногу вверх, делая свою знаменитую растяжку. Нога поднималась совершенно вертикально, и она могла удерживать ее в таком положении долгое время, пока Федя и его пьяные товарищи фотографировали. Она сама потом отбирала снимки на мобильном у Феди и загружала в свой Инстаграм. Растяжечка на Мальдивах. Шикарный отдых, полюбуйтесь, вот она какая я – Дуся Жавелева!
Под снимками лавиной копились «лайки» и восторженные и злобные комментарии. Злых было всегда больше, но она к этому привыкла и считала нормой. Ей становилось смешно, когда она листала Инстаграм и видела, что ее пример заразителен. И разные там бывшие звезды «Дома», телевизионные телки, тоже хотят уподобиться ей и поднять ногу повыше. Забавно было наблюдать, как они корячатся на полу, задирая ноги и фотографируясь. Ее, Евдокию Жавелеву, в искусстве задирания ног никому еще не удалось обскакать.
В ее-то возрасте!
Праздник закончился так же быстро и спонтанно, как и начался. Она проснулась от того, что Федя смачно шлепнул ее по голому заду своей горячей тяжелой ладонью.
– Хорош спать, Дуся, слушай меня.
Евдокия еле разлепила веки – спать хотелось адски. Всю ночь пили, потом она увлекла, как ундина, Федю купаться в маленьком заливе у кораллового рифа. Они бултыхались в воде нагие. Евдокия все пыталась оседлать Федю, сжимала его бедра своими длинными мускулистыми ногами, смыкала, скрещивала их на его спине, откидываясь на воду спиной и страстно хрипло вскрикивая, имитируя пылкое желание. Но член Феди под толстыми складками пивного брюха оставался вялым, как морковка.
Она буквально вытащила его из воды и умыкнула в постель, чтобы хоть там попробовать что-то сладкое под шелест пальмовых листьев на морском ветру. Но Федя лишь бурчал, вяло лаская толстыми пальцами ее киску.
Тогда она завела свою обычную шарманку:
– Федюшечка, я тебя люблю. Ты самый прекрасный человек в мире, мне с тобой так хорошо, так хорошо! Мы пара, Федюня. Нам надо что-то решать. Я люблю тебя, я хочу от тебя ребенка, да что – не одного, а много детей. Я никому, никому, никому этого никогда не говорила. Но ты особенный. Федюлечка, ты разве не видишь, мы уже семья!
– Какие дети? – спросил Федя, садясь в кровати, неожиданно трезвым тоном. – Ты что, очумела, Дуся? Тебе сорок пять. Бабы в твоем возрасте уже внуков имеют.
– Мне не сорок пять, – проворковала она, хотя сердце ее болезненно сжалось.
– А сколько тебе?
– Сорок три.
– Один черт. – Федя снова рухнул
