выговорила Наталья.
– Значит, вернется, пойдем, чай ему приготовим. Успокойся. Пусть сам поймет свою ошибку.
Два километра костылял Костя по колее от машины своей девушки. Бывшей девушки. Он окончательно и, кажется, бесповоротно решил, что с искательницей приключений жить совсем не намерен. Пускай у нее есть машина и хорошая одежда, пусть на карточке ее французских родственников лежит круглая сумма, а в Смоленской области имеется особняк. Но она еще хуже тусовщиц, лентяек и потребительниц. Ему нужна простая и неприхотливая, которая будет ждать его у теплого домашнего очага с готовым обедом. Вот такая, как эта бабища с десяткой из Ольховки. Только не сумасшедшая. Наталья для него слишком сложна и запутана. Она до безумия увлеклась своим наследством и думать забыла обо всяких отношениях. Возможно, отец ее этого и хотел. А он, Костя Попков, сам дурак, что взял отпуск и поехал через всю страну приватизировать непонятно чей особняк. Теперь он сам расплачивается за свои ошибки и тащится один через лес. Причем, уже за полдень и скоро начнет темнеть, холодать, а до областного центра тридцать с лишним километров. Пешком идти – не вариант. А ехать… на чем ехать? Если единственный, кто гуляет по дороге – колючий зимний ветер. Ближайшая остановка, которую они с Натальей проезжали – в десятке километров от поворота на Ольховку. А когда там будет следующая деревня, остается только гадать. Неуютно будет в лесу ночью. И холодно. Придется, всё-таки, наступить гордости и наглости на горло и вернуться в Ольховку, решил Костя, когда солнце начало клониться к горизонту. Пока светло, он добежал до полуразрушенного домика и вошел в теплые сени.
А за столом сидели две красивые женщины: одна – его бывшая девушка Наталья, в вязаном сером свитере и шарфе вокруг шеи, а вторая – местная жительница в белой блузке и ватном жилете. Но самым главным сейчас для него были не они, а горшок, полный пирожков и горячий самовар на столе. Схватить бы все это и съесть мигом, чтобы согреться.
– А где санитары да полицейские? – изобразив искреннее удивление на лице, спросила хозяйка. – Неужели по дороге их волки растерзали.
– Замерзли они, да и я еле живой добрался, – нашелся, как ответить на ее издевку Костя.
– Так присаживайся, откушай, гостем будешь, Константин Иванович. Да, будем знакомы, меня Анной звать, Петровной Ольховской.
– Спасибо, – кивнул Костя.
Мороз выбил из него все хамство и наглость. Он готов был стать самим ангелом, лишь бы ему позволили откусить от пирожка и запить горячим чаем. Но великодушная Анна предлагала все просто так, от чистого сердца, такому Косте, каким он был. Стоило парню откусить от вкусного пирожка и распробовать на языке вкус горячей картошки с луком, как хозяйка очутилась пред ним и строго сказала:
– Но учтите, Константин Иванович, если вы меня еще раз сукой назовете, сутки голодом ходить будете. И каждый раз, как сквернословить вздумаете
