двадцать четыре часа с моего прибытия в Ла-Корунью туда приходят еще семь яхт, участвующих в «Мини-Трансат». Две из них столкнулись с сухогрузами, на одной сломался руль, остальные, видимо, были просто сыты по горло. Похоже, что «Соло» наткнулся на какие-то плавучие обломки: его корпус испещрен вмятинами. Возможно, это было просто бревно. Их я видел немало, дрейфовали даже целые деревья. За долгие годы я наслушался рассказов путешественников, видевших все: от грузовых контейнеров, свалившихся с судов, до стальных рогатых шаров – мин времен Второй мировой войны. Одна яхта даже обнаружила у берегов США ракету!
Для меня же гонка закончилась. Я не говорю по-испански, что усложняет организацию ремонта, не могу найти ни одного француза, который согласился бы приехать по каменистым и изрытым ямами испанским дорогам, чтобы восстановить «Соло». У меня мало денег, а в яхте полно воды, разлитого масла и битого стекла. Мой электрический автопилот сгорел. Потом я заболеваю и, совершенно подавленный, с температурой 39,5, лежу пластом посреди отсыревшего барахла.
Мне повезло больше других, из двадцати пяти стартовавших яхт как минимум пять исчезли навсегда, и лишь по счастью никто не утонул. Не более половины флотилии финиширует на Антигуа.
Починка закончена только через месяц, и «Наполеон Соло» снова выходит в море. Я не уверен, что у меня достаточно припасов и денег, чтобы добраться до Карибских островов, и на дорогу домой мне точно не хватит. Хорошо, что морской клуб Ла-Коруньи так доброжелателен: «Никакой платы. Ради моряков-одиночек мы делаем все, что в наших силах». Все это время на Финистерре свирепствуют бури. Гавань полна судов, ожидающих возможности отправиться на юг. Мы немного припозднились в нынешнюю навигацию. По утрам палуба покрывается инеем, который с каждым днем тает все медленнее. Когда «Соло» наконец проходит мимо Финистерре, я чувствую себя так, словно обогнул мыс Горн.
Мой экипаж пополнился еще на одного члена: это Катрин, француженка. Мне был нужен кто-нибудь на штурвале, а у Катрин был небольшой опыт океанических переходов – на яхте, которая потеряла мачту в Бискайском заливе. В панике экипаж передал радиограмму с просьбой о помощи, их подобрал танкер. Им оставалось лишь одно: наблюдать, как яхту – мечту, на которую они работали долгие годы, – волны уносят вдаль… Почему-то ребята наивно полагали, что танкер спасет и яхту. Однако это не отбило у Катрин стремления к морю: она добралась автостопом до Ла-Коруньи, где искала яхту, чтобы отправиться на юг.
Катрин очаровательная девушка, и она в восторге от моей маленькой яхты. Но сейчас не до флирта. У меня лишь одно желание: чтобы южное солнце растопило ледники моей прошлой боли. И Катрин мне нужна лишь для того, чтобы добраться до Канарских островов за две недели.
Целый месяц мы еле-еле ползем на юг, к Лиссабону, между западными ветрами барахтаемся в зеркальном море. В отражении на гладкой воде я вижу намек, что путешествую в никуда, но начинаю
