и в комнату вошла, ковыляя словно утка, ее старая кормилица и няня, которая знала девушку еще с колыбели, и после смерти ее матери заменила ей весь мир. Старушка подошла к своей воспитаннице и присела рядышком, левой рукой она принялась расплетать ее косу.
– От чего ты кручинишься, дитя мое? Аль какая хворь одолела тебя? – няня ласково погладила ее по щеке.
– Нет, нянюшка, нет родимая, не хворь одолела меня, но любовь, – промолвила Анастасия и прикрыла руками глаза.
Старушка громко ахнула и тут же зажала ладонями рот. Господи, да какая любовь может родиться в этом чистом, непорочном сердце? Кого успела полюбить Настенька, коль целыми днями сидит в горнице под присмотром строго отца?
– Милая моя, в кого ты влюбилась? Неужто тайком от нас покидала дом?
Девушка при этих словах так глянула на нее, что няня тут же пожалела о сказанном.
– От тебя ли я слышу такое? Ты, которая качала меня еще в колыбеле? Ты, заменившая мне мать, сестер и подруг? Ты, которая знаешь меня лучше, чем кто-либо? Как смеешь произносить слова непотребные? Неужто ты думаешь, что я способна словно блудница тайком встречаться с кем-то? Или ты думаешь, что я позабыла заповеди Божьи и впала во грех? Няня, уж от тебя я такого не ожидала.
– Прости меня, родимая! Прости меня, дуру старую! – старушка упала перед ней на колени и принялась целовать ее руки, боясь гнева Глеба Михайловича.
– Встань с колен, кормилица моя, – спокойным голосом проговорила Анастасия, убирая в сторону незавершенную работу.
Няня взяла в руки материю с вышивкой и мягко провела по нее пальцем. Что говорить, вышивать девушка умела благодаря ее стараниям.
Во дворе послышались мужские голоса, смех и ржание коней. Анастасия резко вскочила со скамьи и ринулась к решетчатому окну и из него увидела отца, крестного Алексея Елизаровича, да троих молодых гостей, но лишь на одного из них упал ее взгляд – это был Александр, сын Никиты Федоровича. Девица прерывисто задышала, руки машинально сложились на груди, где внутри сильно билось сердце словно птичка в клетке, готовое выпрыгнуть наружу. «Ах! – радостно думала она, не отрывая взгляда от красивого юноши. – Как он прекрасен, словно царевич из сказки. Господи, об одном прошу: пусть наши судьбы с ним соединятся».
Няня всплеснула пухлыми руками и, подбежав к Анастасии, попыталась отолкнуть ее от окна.
– Господи, да что же делается! – воскликнула старушка. – Негоже девице глядеть в окно да на добрых молодцев любоваться. А ежели кто-либо из них узрит тебя аль батюшка твой заменит сие, а ну-ка, девонька-красавица, спрячься за занавеской!
Но Анастасия не слышала или делала вид, что не слышит предостережения няни. Ее взгляд был устремлен на того, о ком думало ее сердце.
– Вот он, нянюшка! – воскликнула девушка и указала пальчиком на высокого,
