знает – есть нужно за несколько часов до тренировки. Я же начинал пробежку, когда еда еще стояла в горле. Первые минут пятнадцать колол бок. Я плакал. Отец, поворчав, давал паузу.
В то время меня часто душили слезы. Одно дело – играть в футбол в свое удовольствие. Совсем другое – когда ты с первого класса поставлен в жесткие рамки. Изо дня в день под присмотром отца выполняешь специальные упражнения. Рутина угнетала больше, чем любой кросс по сугробам.
Плюс в такие минуты отец становился диктатором. Он не просил, не требовал – заставлял! Иногда пинок под зад и – побежал! Вот и вся мотивация. Наверное, поэтому с детства я воспринимал его в первую очередь как тренера, а не как отца. Крен в наших отношениях сохранялся очень долго. Не уверен, что для ребенка это хорошо.
В отличие от брата, мне еще повезло. Он-то – старше, отец сильнее его гонял, экспериментировал на нем. Не знаю, как реагировал Женя, плакал или нет, мы ни разу об этом не говорили. Все отмечали, что ко мне отец относился помягче. Что не спасало от слез и обид. Думал: «Как же можно так относиться к родному сыну?!»
Я очень благодарен отцу за то, что дал мне дорогу в жизнь. Но заплатил за это высокую цену – родительским теплом.
Футбольного образования у него не было, работал с нами не по науке, а по наитию. Брал энтузиазмом, страстью, напором. Его заслуга не в том, что научил мяч останавливать или дриблингу. Для этого существует ДЮСШ.
Самое главное – он сформировал характер, способность работать через не могу. Несгибаемость, ответственность, стабильность – я играл именно на этом фундаменте, который заложил отец. Позже на собственном опыте убедился – у любого тренера в цене игроки, на которых всегда можно положиться. Если футболист менее талантливый, но держит планку, на поле будет выходить он, а не тот, кто яркие матчи чередует с провальными. Со мной такого практически не случалось. Стабильным был игроком.
Я реалист – по футбольным данным объективно не дотягивал до высокого уровня. Многие игроки техничнее, мощнее, быстрее. Потолок у каждого свой. У Месси и Криштиану Роналду, если брать сталинские дома, – метров пять. У меня – «хрущевка», два тридцать.
Допрыгнуть до потолка – уже достижение. Удержаться на нем дано единицам. Мне удалось, я завис на время в воздухе, словно Майкл Джордан, пускай мой потолок и ограничен «хрущевкой». Так что в футболе реализовал себя полностью.
Есть момент, который меня забавляет. Порой на улице узнают – и начинают нахваливать: «Ой, Алексей…» Что-то говорят о голах, красивых комбинациях. Утонченной игре. Сразу понимаю – слова не по адресу. Человек просто хочет польстить. Внутренне улыбаюсь. Все это можно сказать Мостовому, Аленичеву, Титову, Лоськову. Вот они – забивали и отдавали. А для меня лучшая оценка, когда слышу: «Вы, Алексей, бились из последних сил, проявили самоотверженность, характер…» Это действительно про меня.
Я играл за счет характера, силы воли, желания взлететь выше головы. Мне всегда хочется большего! Я вечно недоволен собой!
