и одеколона «Твид».
Поездка становится все более волнующей. Я не виделась с родителями с тех пор, как они навещали меня в Нью-Йорке четыре месяца назад. Да и тогда они задержались всего на три дня, прежде чем отправиться во Флориду.
– Мам, ты выглядишь потрясающе! Ты что-то сделала с волосами?
– Морин их немного высветлила. – У мамы польщенный вид. – И я заскочила к Дженис, соседке, чтобы она меня накрасила. Знаешь, она ведь закончила профессиональные курсы макияжа. Она настоящий специалист!
– Я… заметила… – слабым голосом произношу я, глядя на устрашающие полосы румян и маскировочного карандаша на маминых щеках. Может, удастся их стереть как бы ненароком.
– А Люк здесь? – Мама озирается, точно белка, высматривающая орех.
– Где-то тут, – говорю я и замечаю, как родители обмениваются взглядами.
– Тут, значит? – У мамы вырывается нервный смешок. – Вы, конечно, прилетели на одном самолете?
– Мам, не беспокойся. Он здесь. Правда.
По маминому лицу не скажешь, что она безоговорочно мне поверила, но не стоит ее за это винить. Дело в том, что на последней свадьбе, куда мы были приглашены, произошла маленькая неприятность. Люк не появился, и я была в таком отчаянии, что прибегла к… гм…
Ладно. Это была просто маленькая невинная хитрость. Он ведь действительно мог быть там – болтаться где-нибудь поблизости. Если бы не тот дурацкий групповой снимок, никто бы ничего и не узнал.
– Миссис Блумвуд! Здравствуйте!
Это Люк. Господи, спасибо тебе.
– Люк! – Мама, у которой явно гора свалилась с плеч, заливается пронзительным смехом. – Вы здесь! Грэхем, он здесь!
– Конечно, здесь! – Папа выразительно закатывает глаза. – А где, по-твоему, ему быть? На Луне?
– Как поживаете, миссис Блумвуд? – с улыбкой спрашивает Люк, целуя маму в щеку.
– Люк, вы должны называть меня Джейн. Я же вас просила.
Мама вся розовая от счастья. Она цепляется за руку Люка так, словно боится, как бы он не улетучился в облачке дыма. Люк чуть заметно улыбается мне, и я смеюсь в ответ. Так долго ждала я этого дня – и вот он наконец настал. Это как Рождество. Даже лучше, чем Рождество. Через распахнутые двери я вижу, как по заснеженной дорожке тянутся гости в костюмах и в стильных головных уборах. Издали доносится перезвон церковных колоколов.
– А где румяная невеста? – спрашивает папа.
– Я здесь! – раздается голос Сьюзи.
Мы разом вскидываем головы. Сьюзи плавно спускается по ступеням, держа в руках букет из роз и веточек плюща.
– С ьюзи! – Мама зажимает рот рукой. – Какое платье! Ох… Бекки! Ты должна посмотреть… – Она оборачивается ко мне – и только тут она замечает мой собственный наряд. – Бекки… Ты ведь замерзнешь!
– Не замерзну. В церкви будут топить.
– Чудесно, правда? – спрашивает Сьюзи. – Такое необычное.
– Да это же футболка! – Мама с недовольной
