рубке.
Тихонько стучит в дверь телеграфист. В рубке гасят свет и после того, как телеграфист вошел и закрыл дверь за собой, зажигают снова. Командир принимает радио командующего флотом. Штурмана расшифровывают ее по секретному коду.
«В квадрате 987 курсом 195 и ходом 22 узла идет крейсер „Аугсбург“».
Штурмана сейчас же наносят на карту место неприятельского корабля и прокладывают его курс и скорость. Быстро решается тактическая задача, требующая ответа на вопрос: какой курс должна взять бригада, чтобы встретить «Аугсбург» в 7 часов утра. Ответ – курс 295.
Но командующий флотом не дает приказания о бое. Мемель или «Аугсбург» – решит начальник бригады. Запрашивать ни о чем нельзя, так как телеграфирование в море может нас обнаружить.
Скрытое волнение охватывает всех в штурманской рубке. Решение начальника бригады должно последовать сию же минуту.
– Сигнальщикам смотреть в оба, – приказывает старший штурман из рубки на мостик по трубе.
Младший штурман не выдерживает, выходит из рубки, взлетает на мостик и сквозь мокрую тьму видит прямо по носу слабое мерцание ратьера. Он знает, что сигнальщики выше всякой похвалы и что они сигнала не пропустят, но все же читает сам. У него так сильно бьется сердце.
– Аз-Иже, Аз-Иже, – адмирал показывает курс, – двести… девяносто… пять…
Младший штурман, обжигая руки о мокрые поручни, скатывается с мостика в штурманскую рубку.
– Двести девяносто пять! – почти кричит он, врываясь в рубку, и конфузится, видя перед собою командира.
Вахтенный начальник докладывает о сигнале по трубе.
На адмиральском корабле быстро мигает красный огонек. Крейсера, не отрываясь от кильватерной струи, ворочают влево и ложатся на курс 295. Итак – бой в 7 часов утра. Командир приглашает к себе в рубку старшего артиллериста.
Вокруг по-прежнему легкий туман. Он может быть причиною того, что встреча не состоится. Но крейсера придут к месту боя, какова бы ни была погода. Бой, точно по расписанию, назначен в 7 часов утра. Еще есть время отдохнуть. Младший штурман спускается вниз и, несмотря на томящие его волнение и любопытство, быстро засыпает.
Гулкою дробью постукивает рулевая машинка. Поворчит и отдохнет. Опять поворчит и снова отдохнет. Легко спится под ее ворчанье. Но вот и другой стук. Слегка дребезжит дверь. Вестовой просовывает в каюту голову и, подергивая штурмана за полу пальто, внушительным шепотом докладывает:
– Вашсокродь, боевая тревога!
Лейтенант мгновенно вскакивает и вылетает наверх. «Что так рано», – думается ему.
Но наверху уже рассвело. Туман отодвинулся далеко к горизонту. Волны рябят стальной чешуей. Солнце лениво проглядывает через прозрачную пелену тумана и золотит крылья чаек, плавающих в воздухе вокруг кораблей.
Под полубаком бьют пять склянок. Половина седьмого. Офицеры и команда на местах. Медленно
