из всех его финансовых начинаний – если, разумеется, из этого что-нибудь выйдет! – должно носить более благопристойный характер, чем все его прежние авантюры, оно должно помочь ему загладить все старые грехи и мошенничества.
В глубине души он, признаться, не собирался совсем отказываться от тех трюков, к которым прибегал при организации и захвате чикагской железнодорожной сети. А так как его приемы были, конечно, не столь широко известны в Англии, как у него на родине, он более чем когда-либо рассчитывал на возможность учредить несколько акционерных компаний – для каждого отдельного участка, для каждой ветки вновь проектируемой или требующей переоборудования подземной сети; доверчивая публика все равно раскупит эти «разводненные» акции. Так только и можно делать дела! Публике всегда можно всучить что угодно, если только внушить ей, что дело сулит верный и постоянный доход. Все, конечно, зависит от репутации, солидности и рентабельности предприятия, что может быть достигнуто при помощи надлежащих связей. Решив теперь же предпринять кой-какие шаги, Каупервуд послал телеграмму Сиппенсу с изъявлением благодарности и приказом оставаться в Лондоне впредь до дальнейших распоряжений.
Между тем к Беренис приехала мать, и они временно обосновались в Чикаго по-семейному. Беренис и Каупервуд, каждый по-своему, посвятили ее в последнее знаменательное событие, которое должно было сблизить всех троих и внести, по-видимому, немало волнений в их жизнь. Хотя миссис Картер, разумеется, всплакнула немножко после объяснения с Беренис, сокрушаясь, по обыкновению, о своем прошлом, которое, как она не без основания полагала, было главной причиной, толкнувшей ее дочь на такой рискованный шаг, – однако она была вовсе не так уж убита этим, как ей казалось в минуты угрызения совести. Ведь Каупервуд все-таки видный, влиятельный человек, а кроме того, он сам сказал ей, что Беренис не только получит по завещанию значительную часть его капитала, но, если Эйлин умрет или если она когда-нибудь согласится дать ему развод, он, безусловно, женится на Беренис. А пока пусть все остается по-прежнему: он друг миссис Картер и опекун ее дочери. И что бы там ни случилось, какие бы сплетни ни возникали на их счет, этой версии надо держаться. Конечно, придется до крайности сузить круг знакомых и вести возможно более незаметный образ жизни. Как они с Беренис устроят свою личную жизнь – это уже их дело, но они никогда не будут путешествовать в одном поезде или на одном пароходе, ни останавливаться в одном отеле.
В Лондоне все, конечно, будет значительно проще; а если к тому же все сложится хорошо и удастся связаться кое с кем из высоких финансовых кругов, тогда можно будет с помощью Беренис и ее матери принимать этих финансовых магнатов и расположенных к нему дельцов у себя дома, ибо Каупервуд считал, что миссис Картер сумеет создать такую домашнюю обстановку, которая будет вполне соответствовать положению почтенной богатой вдовы, путешествующей с дочерью.
Беренис –
