зашла высокая и очень неопрятно и грязно одетая девушка, если ее можно было так назвать. Одежда на ней кое-где висела лохмотьями, а взгляд выказывал голодное существование. Воспользовавшись временным отсутствием официантов, она подошла к сцене и стала смотреть на софиты. Это удивило Орфея. Она смотрела не в меню, а на софиты. Ее привлекала сцена. Орфей встал и подошел к ней.
– Извините, что я вторгаюсь в Ваше личное пространство. Дело в том, что я хочу помочь Вам.
– Что?! – девушка дико посмотрела на Орфея.
– Вам нравится музыка? Каких композиторов Вы любите: Моцарта, Шуберта, Вагнера, Штрауса?
– Люблю музыку. Я не умею читать и не понимаю, что Вы говорите.
– Надо говорить – о чем.
– Что?
– Забудьте, что я сказал.
– Забыть? Зачем же Вы подошли ко мне?
– Хочу помочь.
– Я хочу есть. Накормите и помогайте потом, сколько влезет!
– Хорошо, пойдемте за столик, – Орфей взял ее за руку и посадил за стол.
К ним подошел официант.
– Прошу прощения, мистер Алигьери, но эта девушка не может здесь оставаться.
– А теперь? – Орфей протянул официанту пачку денежных купюр.
– Еще раз прошу прощения. Что будете заказывать?
– Мне бы это… супа, каши и попить чего, – сказала девушка робко.
– Устрицы в винном соусе – две порции, белое вино – два по двести, салат «Трюффо» и мидии в шоколадном топпинге. Черную и красную икру и утиный паштет. Семгу, осетра и говядину в кляре.
– Это все? – невозмутимо спросил официант.
«Да, у богатых свои причуды. Решил накормить какую-то голодранку? Видно, от скуки».
Когда он ушел, девушка осмелела и протянула Орфею руку для рукопожатия. Орфей пожал ее длинные, тонкие пальцы.
– Спасибо! – сказала она с чувством.
– Вы спасли мой желудок от голодной смерти.
Орфей рассмеялся.
– Меня зовут…
– Сложное имя у Вас, мистер. Я его не запомню. Аллегория, что ли?
– Алигьери – это моя фамилия. Меня зовут Орфей. А Вас?
– Я Шарлотта.
– Красивое имя!
– Не жалуюсь. Мои подружки сплошь Аиды и Кэтти, ну, Элизы… А мне, и впрямь, все завидуют! Имя, говорят, у тебя заграничное… французское, кажется… и не выговорить!
– Да, французское.
– И на мордашку ты, говорят, ничего… И руки, как у леди.
Орфей снисходительно ухмыльнулся (дескать, какая-то замарашка мечтает о славе, считает себя красоткой).
– А на что это мне? У меня и дома нет, и профессия нестоящая… Ну, поднести чего… Мне говорят: «Иди в шлюхи – это, мол, твое». А я – нет, не желаю. Я гордая – это у меня от матери. Она удавилась десять лет назад, а я ее до сих пор вспоминаю. Глупо, да?
– Нет.
– А мне
