втором разделе «Предмет „философия спорта“ в концепте „мировоззренческой парадигмы“» также три главы:
♦ глава 4 «Эпистемология физической культуры и спорта в континууме кризиса структуралистской методологии»;
♦ глава 5 «Теософия спорта: „правильная аскеза“ в теологической доктрине христианской церкви»;
♦ глава 6 «Спортивная аксиология в контексте физкультурно-спортивной мировоззренческой парадигмы».
/55/ Как отмечает М. М. Ибрагимов, в данном разделе «обращается внимание на кризис физкультурно-спортивного мировоззрения, раскрывается интегративная роль „философии спорта“ как междисциплинарной области знания, которая интегрирует эмпирические и теоретические достижения физкультурно-спортивной науки в общее науковедение о человеке и завершает социально гуманитарный ее дискурс. На рассмотрение научной общественности предлагается характерное для украинского постэкзистенциалистского мышления определение предмета „философия спорта“ в параметрах соотношения его гуманистической сущности и противоречивого существования в социуме» [Ибрагимов, 2014: 15].
Третий раздел «Философия спорта в постэкзистенциалистском мышлении» вновь включает в себя три главы:
♦ глава 7 «Философия спорта как синтез экзистенциалистской антропологии и „спортологии“»;
♦ глава 8 «Спортивный телесный опыт в феноменологическом дискурсе»;
♦ глава 9 «Спорт в манифестации „телесного образа мира“».
В этом разделе, как отмечает автор, «предпринимается попытка конкретизации понятия „физкультурно-спортивное мировоззрение“ как определенного смыслообразования в духовной, философской манифестации телесного образа мира. Здесь сосредоточивается внимание на социально-философскую значимость физкультурно-спортивной двигательной активности в контексте гармонизации утраченного в результате цивилизационных перепетий единства человека со вселенной, что оборачивается потерей физического здоровья человека и повышеной психической стресогеностью. В доказательство этого явления автор использует метод феноменологической редукции, характеризующий „телесный опыт“, который накоплен в физкультурно-спортивной деятельности, для самоусовершенствования психосоматической природы человека». /56/ На основе этого «предлагается философско-феноменологическая интерпретация термина „кинестеза“ как исходной мировоззренческой категории, объединяющей движущую константу всего существующего и заданную природой, врожденную способность к движению. На основе современных научных предположений о вырождении человека как биологического вида автор размышляет о вызовах и рисках спорта, проблемах его вырождения, модификаций и об исчерпаемости потенциальных, резервных возможностях человека. В этом ключе речь идет о философско-религиозной категории „аскеза“, которая характеризует самоограничения в жизнедеятельности спортсмена и служит императивом в повседневнной
