Совета. Надеюсь, господам из магистрата это ясно? – Иоганн Георг обвёл тяжёлым взглядом собрание, молчавшее на протяжении всей его речи. – С этим всё! Теперь дальше. Я хотел бы видеть палача Шварца. Мне нужен этот дурак, которого вы облапошили в своих интересах. Где он?
Не прошло минуты, как дубовые двери пропустили в зал невысокого крепыша, одетого в серую рубаху с подвязанными рукавами и кожаные штаны, заправленные в чёрные чулки из крашеной овечьей шерсти. Жилистая шея, огромные руки и выпуклая грудь говорили о физической силе вошедшего. Но бледное от страха лицо, бегающие глаза и ноги, согнутые в коленях, как будто их хозяин брёл по песку или глубокой грязи, смазывали это впечатление. Огромный плоский рот разрезал физиономию палача от уха до уха и делал его похожим на мерзкое земноводное, но не человека. Горожане прозвали палача «жаба-людоед» за этот уродливый рот и мрачную службу, исполняемую при муниципалитете.
– Руди Шварц, палач города Бамберга! – объявил секретарь. Крепыш низко поклонился присутствующим и руками стал мять подол рубахи. «Трус, – подумал князь. – Его самого надо повесить, чтобы не позорил власть епископа. А лучше – сжечь». Он стянул перчатку и протянул руку в сторону палача. Тот торопливо подошёл к креслу князя-епископа и поцеловал перстень, украшавший безымянный палец его преосвященства. Князь махнул кистью, словно отгонял назойливую муху. Палач попятился и остановился в центре зала.
– Глава магистрата передал мне вашу просьбу, майстер Шварц, – князь говорил дружелюбно, подчёркивая тем самым, что хочет помочь несчастному. – Объясните, что препятствует исполнению ваших обязанностей, и я постараюсь уладить это дело.
– Ваше преосвященство, – глухим и жирным голосом заговорил палач, – я осмелился просить временной отставки у городского Совета по одной единственной причине. За последний год количество казней возросло, и я не справляюсь с возложенными на меня обязанностями из-за внезапной слабости. Стыдно сказать, но, видно, я устал и стал мучиться головными и сердечными болями. Я прошу уступить моей просьбе и дать мне отдохнуть. Небольшая передышка – это всё, что мне нужно.
– Сколько аутодафе проведено майстером Шварцем?
– С января по июль нынешнего года – 22 сожжения еретиков по приговору епископального суда, – доложил секретарь.
– Слышите, майстер Шварц? – князь повысил голос. – Что скажете?
– Всё верно, 22 смертных приговора. Вот этими самыми руками, – заторопился палач, – мною исполнена воля Святого престола и Римской церкви…
– Вы меня не поняли, майстер. Количество меня не интересует. Вы исполняли приговоры епископального суда, так?
– Так, ваше преосвященство.
– И почему-то обратились с просьбой об отпуске к магистрату, а не ко мне, князю-епископу. Объясните, почему?
Палач испуганно глянул в сторону бургомистра, как бы ища поддержки. Но Ханс
