прицепленный на пояс золотой значок.
– Дэн Грант, убойный отдел, округ Вэлуш.
– Я никого не убивал и пока еще жив, – сказал Спеллинг.
Грант улыбнулся и подошел к кровати.
– Это верно. Но для вашей безопасности мы будем притворяться, что вы умерли. Кто бы в вас ни стрелял, он определенно хотел вашей смерти.
Детектив взглянул на Джонсона:
– Вы нас извините?
Охранник неторопливо пристроил на стаканчик с кофе пластиковую крышку, взглянул на бумагу, которую Спеллинг придерживал рукой, и вышел из палаты.
Грант повернулся к Спеллингу.
– Кто желает вашей смерти?
– Думаю, за последние годы я нажил немало врагов, – вздохнул Спеллинг. – ФБР наконец прихватило моего партнера во время последнего налета на банк. Он ухитрялся держаться в тени, пока не стал себя вести слишком уж небрежно. Вы, разумеется, знаете: меня привезли в суд, чтобы я свидетельствовал против него. Может, сам Ларри или один из его отморозков нанял стрелка. Он ждет суда в тюрьме уже добрых восемь месяцев.
– Возможно, у него есть кто-то на воле, человек, который спланировал и подготовил убийство.
– Может, и так. Мы с ним не друзья. Деловые партнеры, и все.
– Он просто умудрился оставаться в деле дольше вас, верно?
– Ларри тоже нравилось продавать много дури.
– Кто еще может желать вашей смерти?
Спеллинг посмотрел на бумагу, которую закончил писать. Помолчал. Его взгляд стал отрешенным.
– Откуда мне знать? Я знаю только одно – вокруг нас слишком много зла. Это трагедия – дойти до могилы, так и не узнав, кто ты есть. Мы слишком глупы и не понимаем того, что надо, пока не становится слишком поздно. Я не боюсь умереть. Нет, сэр, теперь не боюсь. После того, что я видел, бояться нечего.
Закатные лучи прорвали пелену серых облаков, свет ворвался в палату как живительная энергия. Спеллинг посмотрел в окно и улыбнулся. Снаружи, на подоконнике, уселся воробей.
– Бедная птичка.
Грант взглянул на воробья.
– Потерял лапку, – продолжал Спеллинг. – Парнишке приходится стоять на одной. Одноногий, но у него есть крылья.
Спеллинг написал свою фамилию в самом низу листа, сложил его и подписал жирными печатными буквами:
«Отцу Джону Каллахану. Лично»
– Детектив Грант, это мой билет.
– Билет?
– Мой билет взлететь, как та птичка за окном. Не знаю, долечу ли до небес, но надеюсь, он поможет моим крыльям.
– Что это?
– То, что священник просил меня написать. Никак не связано с судом над Ларри. Скорее, моя исповедь. Священник зайдет забрать ее. Детектив, будьте добры, засуньте бумагу в сумку с моими вещами. Там все, что осталось у меня в этом мире.
Спеллинг улыбнулся потрескавшимися губами. По нижней губе побежала струйка крови цвета засохшего табачного сока.
– Но это все, что мне действительно
