прямо при Юфем и встала на цыпочки, чтобы быть к нему совсем близко, не убирая руки от задницы, которую нежно гладила. Профессор оттолкнул ее сердито и сказал:
– Что ты делаешь? Ты же не целуешься на людях!
– Да ладно тебе! Подумаешь, немного вышла за рамки… Ты мне нравишься, хоть и пугаешь сейчас.
– А ты точно… понимаешь, кто я? – профессор против воли задал этот вопрос.
Чисто в воспитательных целях ударив его по щеке, Одри поцеловала его снова.
– Ого! – весело отреагировала Юфем.
– Пользуйтесь, профессор, пока можно! – посоветовала она искренне, из добрых побуждений.
– Я не намерен в другой раз брать тебя с собой. Ты вечно влюбляешься во всех молодых людей и ведешь себя… вызывающе.
– Не-а, – помотала головой Одри, счастливая от того, что – понимала она, – происходит с ее мужем, – Я люблю только старого профессора. Да ну тебя, сколько можно! Поцелуй меня!
Но профессор не отвечал на поцелуй. Он был так зол, что, не будь Одри пьяна, она бы страшно струсила, увидев его хмурое лицо.
Появился Сет и профессор заявил непреклонно:
– Мы уходим. Спасибо за гостеприимство.
– Любимый, мы завтра с Сетом едем за грибами. Едем же?
– Нет.
– Мы договорились, – обиженно протянула Одри, потянув его за рукав рубашки.
– Это было до того, как… Ты считаешь, я должен дождаться того момента, когда ты под него… ляжешь?
Сет подошел к Одри, отскочившей от мужа в ужасе, и, встав на колени перед ней, сказал ласково:
– Он не понимает, что говорит. Поцелуй – одно, секс – совсем другое. Профессор Лефтерис, что Вы! Одри не станет со мной спать – в лесу мы будем парами и заниматься сбором грибов.
– Одри уже сказала Вам, что она хорошо собирает грибы, но еще лучше блудит в лесу. Вы ее разыщете, поцелуете… Все, готово!
Сет неодобрительно покачал головой и предложил:
– Идите домой. Мой друг отвезет Вас.
– Но завтра мы едем с ними собирать грибы, – протянула Одри капризно.
– Нет, дорогая, – профессор легко подтолкнул жену к выходу, надевая ей на плечи куртку.
Кроссовки она надела сама, отвергая помощь мужа. Сет вмешиваться не рискнул. Он и так уже натворил столько, что до пенсии бы разгрести. И поцелуи Одри было невыносимо забыть. Обнимая за талию и попу гулящую девушку, ты ее лапаешь – мужчина ведет себя с женщиной так, как она позволяет, – а целуя любимую и порядочную девушку даже взасос – ты ею наслаждаешься. И времени у тебя мало – все порядочные девушки замужем лет с 20 и сидят по домам или работают.
Дома профессор быстро захлопнул дверь, закрыл ее на замок и, не раздеваясь, но снимая свою куртку и жены, и расстегивая ремень и замок на брюках, прислонил Одри к стене, слегка задирая простое серое, рубашечного покроя, в розовую полоску платье к талии. Под платьем были белые с серыми и розовыми цветами
