своими нежными поцелуями, но было уже поздно… или рано? Наверно, он так бы и поступил, блуждая у моего дома… И, возможно, желая забыть Олега, я сказала:
– Слушать птиц, когда утром пьешь кофе, приятней.
Мы поднялись ко мне, дома все спали. На кухне мы находились вдвоем. Некоторое время, стоя с Денисом у окна, любовались видом ночного мыса, постепенно он покрывался бликами морской бирюзы. Словно невидимый живописец раскрашивал свои полотна, добавляя в них свет. Его черная полоса гор на фоне светлеющей дали приобретала размытый контур, сливаясь с цветом моря, уходящего за горизонт. Ночь наполнялась нарастающими звуками утра; наперебой трещали обитатели леса и трав, казалось, все в природе рвется наружу. Прикосновения губ и нарастающие ласки Дениса возбуждали меня все сильнее. Цвет темно-карих глаз все сильнее привораживал меня, в каком-то гипнозе направляя к себе мои мысли. Эмоции переполняли, я чувствовала, что теряю голову, – это безумие, устав от бесполезных и тщетных попыток сдержать себя и пустив на самотек свои желания, оказавшись в водовороте его соблазнительного поцелуя.
Незаметно подкралось утро.
В девять нас ждали у дома. Денис и вчерашний его приятель с Таней стояли у подъезда, когда я подавала им сигналы о завершении сбора.
Через час мы плавали, прозрачная вода моря освежала. День был жарким, от раскаленного солнца стало невыносимо, и мы переместились в бар. Полуодетая, я, как принято в приморских городах, накинув легкое парео2 на купальник, вытирала влажные волосы маленькой дочке. Был полдень, когда я пила с дочкой сок, а Денис ухаживал за нами, расспрашивая нас о десертах, напитках, затем заказывая их у обслуги. Все время, пока мы гурманили, он фотографировал. Я смотрела на снимки – на них белокурые женщина с девочкой. Открытые большие глаза дочери и почти такие же полузакрытые мои, сидим в позе ногу за ногу, наклонившись торсом к столу, тело в легкой бронзе загара.
Супружеская пара, находясь неподалеку, наблюдала за нами, казалось, немого завидуя. В глазах Дениса читалось обожание, его взгляд выражал радость при виде меня и затаившееся отчаянье последних уходящих минут. Возможно, Денис хотел остановить время… не знаю, что он делал, каким образом все происходило, но в движениях Дениса не было намека на суету или спешку, заметную всегда перед разлукой.
Когда солнце стало щадящим, мы поднялись по аллее наверх, оставив позади людей, набережную и брошенные с пирса монеты
Денис коснулся губами руки, нежно поцеловал ее. Ему пора было ехать. Я смотрела на фигуру, исчезающую за поворотом, когда мы расстались.
Метаморфозы
Иллюстрация Людмилы Ломака
Стемнело. В уютном кресле в полумраке балкона было спокойно и как-то особенно хорошо утолять жажду небольшими глотками, смотря на полет мотыльков, слушая непрекращающийся стрекот ночных цикад, приятно звенящих
Тонкий платок, который используется женщинами на побережье как часть одежды в летний сезон.
