а в случае небрежения подвергались штрафам и телесным наказаниям. Подобные полицейские чиновники существовали по всей империи: в 1701 году нерчинский губернатор получил указ организовать в крестьянском сообществе выборы старост и других представителей для противодействия преступности[165].
Подобным образом государство опиралось на местные сообщества в борьбе с нарушениями закона. Одно из преимуществ такой практики заключалось в том, что ответственность за поддержку администрации падала на людей, которые сами в наибольшей степени страдали от преступности. Выбирая таких чиновников, жители обязывались им подчиняться, помогать им, собираясь в отряды самообороны, обеспечивать их и сами не совершать преступлений. Памяти, выдаваемые им при назначении, также требовали служить честно, не брать взяток и не мирволить никому[166]. И все же выборная служба и обеспечение выборных ложились тяжким бременем на местное сообщество и на отдельных лиц. Подмога, выплачиваемая жителями Шуи губной избе в 1631 году, включала «жалование губному дьячку, и целовальником, и сторожом, и палачю, и биричю, на бумагу и на дрова и на всякой потюремной расход». Служащим губной избы полагалось использовать собственных, а не царских или общественных лошадей («потому что они емлют подмогу [жалованье]»); все это говорит о том, что система была построена на самых дешевых основаниях[167]. Источники полнятся примерами того, как сообщества сопротивлялись сбору этих платежей. В частности, в 1625 году муромские дворяне и дети боярские жаловались, что муромские монастыри и посадские люди отказывались платить деньги на губные расходы, ссылаясь на иммунитетную грамоту. Разбойный приказ отверг такие претензии и обязал монастыри платить. Со временем (в 1637 году) увидел свет указ о том, что никто не может иметь иммунитета от обеспечения губных изб[168].
Более того, чтобы заставить выборных чиновников добросовестно работать, государство прибегало прежде всего к моральному давлению. Вступая в должность, они приносили присягу перед Богом и царем, что подразумевало серьезную ответственность; иногда община для верности требовала поручительства (под угрозой выплаты штрафа, если выборный не выполнит своих обязательств). Тем не менее нагоняи за вялую работу по-прежнему были часты, как станет понятно из следующей главы. В заключение рассмотрим пример палачей, рекрутирование которых дает представление о трудностях, с которыми сталкивались воеводы при наборе персонала.
Палачи
Палач, или заплечный мастер, бил кнутом, пытал, а также приводил в исполнение наказания. В отличие от некоторых стран, где профессия палача передавалась по наследству, в Московии это просто была работа в губной или воеводской избе[169]. Обязанность уездного общества состояла в том, чтобы нанять или рекрутировать иным способом палача для губного округа. В 1601 году указ в Серпухов и в Коломну содержал требования к штату губной избы – «в тех городех
Присяги сотских: АИ. Т. I. № 111 (1683); АЮБ. Т. II. № 230 (XL) (1699). АЮ. № 288 (1690). ПСЗ. Т. IV. № 1822 (1701).
АЮБ. Т. II. № 246 (v). Стб. 749 (1631). Подобный список Серпухова и Коломны: ААЭ. Т. II. № 19 (1601); АЮ. № 352. С. 378 (1663). Лошади: AAE. Т. III. № 276 (1637), цит. на с. 420; ААЭ. Т. III. № 163 (1625).
ААЭ. Т. III. № 163 (1625). ЗА. № 246 (1637). Местное население отказывается сотрудничать:
Палачи в Германии:
