старых дубовых столах. Все это было в ее немереной жизни и было не раз, будто она белка, которая бежит в своем колесе, а колесо остается на месте. Она задыхается, рвется вперед, но это бег по кругу. Конечно же, вспомнила она, это тогда еще маленькой глупенькой Ивонной вместе с царственной Марией-Малкой приезжала она сюда обучать английских лучников пред долгой войной, названной потом Столетней. Это на этих вересковых пустошах ждала она потом Малку, которая рвалась на встречу с ней, но попала в волшебный Аваллон, и ей пришлось идти за ней туда. Она вспомнила, что встретила там этого милого поэта Лермонта, баллады которого поют и сейчас, и она была точно уверенна, споют и сегодня вечером за праздничным столом, накрытым в честь ее прибытия. Годы летят по кругу, и мы летим вместе с ними. Права была Сибилла, прав был Великий Мастер Жак де Моле, когда говорили, что жить вечно – это испытывать вечную муку повторения. Она стряхнула с себя воспоминания и, превратившись в само обольщение, чему ее когда-то учила Сибилла в своей школе любви богини Афродиты, пошла навстречу скорбящему королю.
Свадьба была шикарной подстать жениху и невесте. Жанна, взявшая для своей новой миссии имя Марии, мало подходила на роль младшей жены. За ней тянулся шлейф слухов и сплетен, не уступавший длине шлейфа ее платья. Говорили, что она свела в могилу мужа, от которого имела двух сыновей. Правда, ни ее мужа, ни сыновей никто никогда не видел. Говорили, что в доме Гизов она наравне со своим братом бешеным Франсуа, а то и выше. Говорили, что она отказала в браке самому королю Англии Генриху, который готов был бросить ради нее Анну Болейн. Говорили, что сестра Генриха, которая славилась своим крутым нравом, и которую звали тоже Мария, считала ее за ровню не только по годам, но и по характеру, а то и выше, добавляли многие. Много чего говорили про новую жену короля. Но вот что было точно, что имя ее было эхом старых верований, и что друиды в священной роще около Эдинбурга преклонили перед ней колени. Но самое главное, она сразу определила, что в королевском курятнике, больше не будет старших и младших, любимых и нелюбимых жен, а будет одна жена – и это она. Она разогнала всех шесть оставшихся на женской половине конкуренток, нахально им заявив, что может король Яков и любит имя Елизавета, но она с трудом разбирается кто из них кто. Добавила, что ей не досуг выбирать какая из четырех Елизавет короля в данный момент любимая жена, и вообще что она знает только одну Елизавету и это не они, это дочь Анны Болейн и короля Англии Генриха. Заявив им все это, она разогнала их по замкам воспитывать своих детей и детей короля Якова, намекнув им, что если будут путаться под ногами, применения яда и кинжала ей прекрасно знакомо, учитывая, что в жилах ее течет ордынская кровь. Весь королевский гарем испытывать судьбу не решился, зная «добрую» репутацию новой королевы, и спустя год на троне Шотландии рядом с королем было занято только одно место, и место это по праву принадлежало Марии де Гиз.
Пристрастие к старым ордынским законам, к медвежьим обрядам и старым культам, здесь за Андриановым валом всегда
