поцеловала его, прижалась крепко.
– Я же все понимаю… Образцовая милицейская жена. Молчу и только киваю…
– Зато я завтра отсыпаюсь всласть. – Уланов зевнул…
Отоспаться ему дали ровно до полдесятого. В гости заглянул Маслов собственной персоной.
– Как поет Высоцкий: мы их не ждали, а они уже пришли, – прокомментировал свое появление известный балагур-одессит.
– Что стряслось? – пытаясь навести резкость, сонными глазами посмотрел на начальника Уланов.
– Указание замначальника МУРа. Слетаем ракетой в Калининскую область. Там наших клиентов взяли, «клюквенников». Москвичей. После дела. Со стрельбой.
– Интересные ребята, – сонливость и усталость как рукой сняло. «Клюквенники» – так называют церковных воров. И они главные клиенты отделения по борьбе с посягательствами на культурные ценности одиннадцатого отдела МУРа, в котором Уланов имел честь проходить службу.
– Так а я про что. Пора в дорогу, старина, подъем пропет!..
Глава 3
– Стрелял в родную рабоче-крестьянскую милицию, – укоризненно произнес Маслов. – И не стыдно, молодой человек?
– Я? – Павел Рогожкин, для друзей просто Лысый, тридцати двух лет от роду, технолог пищевого комбината, распахнул изумленные очи.
– Ты, друг мой. Ты, – напирал Маслов. – И не делай мне больно, не говори, что это не так.
В ОВД одного из районов Калининской области москвичам для беседы с задержанными был выделен просторный кабинет, плотно заставленный сейфами и старой невзрачной мебелью. При разговоре присутствовал начальник местного уголовного розыска.
– Я не стрелял! – истерично воскликнул Лысый, чуть не подпрыгнув на табуретке.
– Ух ты, – всплеснул руками начальник уголовного розыска. – А парафиновые пробы указывают, что стрелял. На твоих руках частицы пороха…
– Какие пробы?!
– Ты дуру не гони, – подался к нему начальник розыска, подняв угрожающе руку. – Ты же техникум закончил. Человек образованный.
– Ну и что?
– А то, что по статье 191 прим УК РСФСР «Посягательство на жизнь работника милиции» положено до исключительной меры наказания.
– Это как? – не понял Лысый.
– До расстрела… Расстреляют тебя, сокол ясный, на заре, и никто не узнает, где могилка твоя, – улыбнулся Маслов доброжелательно.
– Да вы чего? – Лысого заколотило.
– Запросто расхлопают, – включился в игру Уланов. – Учтут, что ты упрямился, не давал правдивые показания. Значит, закоренелый преступник и убийца.
– А мы еще на тебя дел понавесим, – потер жадно руки начальник уголовного розыска. – У нас несколько убийств с прошлых лет остались нераскрытыми.
– Как это так – навесите?
– А так. Были наши нераскрытые преступления. Стали ваши статьи…
– Они могут, – подтвердил со вздохом Маслов. – Душители свобод…
– Ну что вы мне лепите,
