другой, Майлс Редмонд, написал книгу о своих приключениях в Южных морях, в которой, как известно, во всех подробностях описал любвеобильных туземок, которые ничем не прикрывают свое тело выше талии.
Но Феба была вынуждена напомнить себе, что задавая вопросы, Лизбет получает информацию.
– Даже не сомневайся, – сказала она, мысленно усмехаясь. – Зачем ему может понадобиться любовница, если у него будет жена? – Говоря это, она отчетливо понимала, что лжет.
Это успокоило Лизбет.
– Все бы хотели, чтобы мы поженились, – сказала она, понизив голос.
Феба перестала вышивать, поскольку уколола палец.
Не все.
– А чего хочешь ты, Лизбет?
Что же это такое! Между ними разница в возрасте всего два года. Она, Феба, тоже молода. И она вовсе не должна разговаривать успокаивающим покровительственным тоном, словно она гувернантка или та, которой мужчины и вопросы пола вообще неинтересны. Но, увы, в душе она симпатизировала Лизбет, и не могла позволить даже самой себе ранить ее.
Феба несколько секунд обдумывала идею все же содрать с Лизбет кожу или отхлестать ее – словами, конечно, но передумала.
Чего хочет Лизбет? Знает ли она это? И хочет ли знать? Или просто стремится воплотить в жизнь амбиции своей влиятельной семьи? Или маркиза?
– Думаю… – Лизбет откинула голову и улыбнулась. – Выйти замуж за него – предел мечтаний любой девушки. Он такой… такой…
Она замолчала.
Ну да. Он такой…
– …милый.
Господи, нет! Неужели она совершенно не разбирается в мужчинах?
Феба непроизвольно фыркнула, и сразу закашлялась. Но скрыть эмоции не удалось. Лизбет уставилась на нее с тревогой и любопытством. Боже правый, она никогда не позволяла себе подобной неловкости! Она никогда не фыркала! И даже не предполагала, что знает, как это делается!
Возможно, маркиз действительно был милым с Лизбет, относился к ней с уважением и добротой, деликатно, как и должно относиться к хорошо воспитанной высокородной невесте… или дорогой китайской вазе.
А с другими женщинами флиртовал и занимался любовью.
– Он производит очень сильное впечатление. Самая завидная добыча во всем Лондоне.
– Да, он производит сильное впечатление. – Но добыча? Он же не дичь!
Вероятно, Лизбет почувствовала неладное.
Она перестала вышивать и подняла глаза на собеседницу.
– …то есть насколько я могу об этом судить. – Что ж, по крайней мере, она не сказала ничего крамольного и не солгала.
– И все знают, что он довольствуется только самым лучшим.
Довольствуется. Разве лучшим довольствуются? К лучшему можно стремиться.
– Поэтому ты им восхищаешься, Лизбет?
На красивом ее личике отразилось искреннее недоумение.
– А ты не думаешь,
