style="font-size:15px;"> Тем не менее я только что лишний раз убедилась, что и текущая дествительность огорчительно не свободна от страхов и ужасов, о чем и проинформировала родительницу кратким сообщением:
– Всего полчаса назад мой коллега попал под машину!
– Что за коллега? – не дрогнув, спросила мамуля.
– А что за машина? – заинтересовался папуля.
Судя по сложным шумам, доносящимся из кухни, наш полковник от кулинарии вел очередное сражение с микроволновкой, пароваркой, мясорубкой и овощерезкой, каковой сеанс одновременной военной игры с полезными машинами далеко не всегда завершается безусловной победой человеческого разума. Папуля периодически забывает шифры и пароли, знание которых необходимо, чтобы повелевать кухонной электроникой с предсказуемым результатом. Никогда не забуду, как он перепутал функции разморозки и гриля и накормил семью мороженой семгой, объяснив предательский хруст ледышек в рыбьей плоти наличием в рецепте избыточного количества пикантной соли!
– «Мерседес» представительского класса, – с грустью ответила я.
На мой взгляд, было бы гораздо лучше, если бы Всеволода сбил недорогой «Запорожец». Гнусный тип, находившийся за рулем шикарной машины, не проявил к пострадавшему в ДТП Полонскому ни малейшего человеческого участия. Наоборот, он ревел, как зверь лесной, обещая «высудить из придурка, если только он не сдохнет, полную стоимость ремонта «мерина» вместе с компенсацией морального ущерба»! С учетом набегающей в результате кругленькой суммы, я бы на месте невезучего Всеволода испытала сильнейший позыв без задержки уйти от непосильных затрат прямиком в загробный мир.
– «Шестисотый» «мерс»? – Из своей комнаты высунулся заинтересованный Зяма. – Класс!
– Казимир, что ты говоришь! – укоризненно прошелестев газетой, хорошо поставленным учительским голосом молвила из гостиной бабуля. – Бедняга попал под машину, в чем же тут класс?
– Ну, ба! Как ты не понимаешь? А если бы бедняга под муниципальный мусоровоз попал, это, по-твоему, то же самое было бы? – презрительно фыркнул Зяма.
– Какой кошмар! – Бабуля, которая на протяжении всей своей долгой трудовой жизни внушала школьникам идеи гуманизма, искренне шокировалась душевной черствостью собственного внука.
– Кстати, Зямка, этот бедняга – твой знакомый, Всеволод Полонский, – сообщила я, проходя мимо комнаты братца.
– Что?! Какой кошмар!!! – совершенно искренне ужаснулся Зяма, роняя на паркет включенный паяльник.
В воздухе бодряще запахло сосновой смолой, скипидаром и горящим деревом.
– Я знала, что наш мальчик вовсе не такой плохой, каким хочет казаться, – удовлетворенно пробормотала бабуля, возвращаясь к кроссворду.
– Дюха! Иди сюда! – бешено заорал мне «хороший мальчик». – Живо говори: что там с Полонским? Он уже совсем насмерть задавленный или еще будет жить?!
– Сердечность и сочувствие
