«84».
Вчера вечером, когда Валя сдавал продырявленные накладные в бухгалтерию, он спросил про аванс.
– В этом месяце не будет, – не отрывая глаз от раскрытого на середине «Каравана историй», ответила кассирша и что-то еще добавила про кризис.
На заднем дворе, куда вела дверь пожарного выхода, было жарко и безлюдно.
Он ел, неторопливо пережевывая пищу, глядя, как под крышу соседнего склада забирались голуби. В «Стройматериалах» голубей не было. Слишком пыльно.
К четвергу надо было подготовиться к философии (девяносто шесть вопросов). Лекций по философии у него не было. Отличный повод позвонить Васильевой. Хотя нет. Лучше он напишет ей вечером в «Одноклассниках».
Кроме Анжелы посетителей не было. Маша взяла пилочку для ногтей и склонилась над лампой.
– Под фортепьяно? – Маша была в курсе ее музыкальных увлечений.
– Нет. Вдвое длиннее обычного и подточи их.
– В смысле закруглить?
– В смысле сделать острыми.
Брови на лице Маши поднялись и опустились.
– Любой каприз за ваши деньги. Как всегда белые?
– Лучше красные.
– Отлично. Острые и красные. Немного агрессии будет как раз в вашем стиле.
Подушечка под левой рукой, тюбики и флаконы на полочке, пешеходы за окном – все выглядело немного необычно, хотя все было как всегда. Это она сама стала немного другой.
– Что-то вы сегодня неважно выглядите.
– И чувствую себя так же.
В два широких мазка кисточка покрыла ноготь красным.
– Вам нужно отдохнуть. Сходите в кино. Или пригласите кого-нибудь в гости.
Гости. «Войди в меня». Он так и не дождался от нее этих слов. Она не пригласила его, но и не смогла выгнать.
«Думаешь, твое “нет” что-то значит? Какого черта ты упрямишься?»
Какого черта ты или какого черта я? Был ли голос частью ее сознания или чем-то еще? Собеседник был непредсказуем, хитер, иногда вспыльчив, знал то, о чем не знала она, но не знал всего, что было ей известно. Совершенно независимое и незнакомое альтер эго. Откуда он взялся? Результат бесплодных музыкальных упражнений или ежедневного унижения в «Стране грез»? Впрочем, не все ли равно – как и почему. Вопрос в том, что ей теперь делать?
Вариант первый. Оставить все как есть. Кому плохо от этих разговоров? Она никому не причиняет вреда. Для нее самой они пока что не слишком обременительны. Если голос окажется излишне навязчив, будет мешать ей спать, есть, работать, играть на пианино, она обратится к специалисту за помощью. А пока можно все оставить как есть. К тому же – как знать, может, текущие изменения в психике – это результат ее творчества и необходимое условие создания действительно стоящей музыки. Говорят же, что многие из великих (Гойя, Ван Гог, Врубель, Гоголь, Бодлер) были не в своем уме. Она вспомнила фильм «Игры разума». Рассел Кроу ужился со своей болезнью. Сможет и она.
Вариант второй.
