наблюдала за спектаклем.
– Вот! Я лег! Здесь жестко, но, думаю, мне будет все равно. Хотя подстилочку надо будет поменять. И розы. Как думаете, оставить или заменить?
– Оставить… Заменить… – послышались разделившиеся мнения.
– Ладно, оставлю! Мне тоже нравится. Так вот, я лег, точнее сказать, умер. Вот нет меня. Представьте, что сейчас крышку закроют и повезут на корм червям. Ваши чувства? Ощущения? Ну?
– Жалость… Тоска… Страх…
– Жалость никчемна! Тоска излечима! Страх – это хорошо! До тех пор, пока смерть не явится за вами. Потом нет смысла бояться. А до этого бойтесь! Это полезно.
К Искателю подошел официант, спросив, будет ли он что – нибудь заказывать, ибо человек, который сейчас в гробу, платит за всех. Искателю очень понравилось последняя фраза официанта, и он заказал бутылку красного вина и пасту. Пока готовилось блюдо, Искатель решил начать с вина. Его невероятно затягивало представление, устроенное Писателем. Тот, в свою очередь, уже выбрался из гроба и, бегая вдоль столов, уговаривал гостей выпить еще.
– Друзья! Имейте в виду: я не остановлюсь. Я буду творить даже там! – многозначительно подняв указательный палец вверх, Писатель осушил свой фужер и вдребезги разбил о пол.
– Уже десятый, – мрачно заметил амбал, все это время стоявший за спиной Искателя.
– … Я, конечно, еще не придумал, как именно буду переправлять свое творчество сюда, но, думаю там разберусь… А вы закусывайте, закусывайте! Репетиция должна быть максимально приближенной к реальности. О! Мой друг, пожаловал, ну слава Богу! Слава Богу!
Услышав эти слова, Искатель подавился. Вилка звонко стукнула о тарелку, заскользив по мясному соусу, проследовала на пол, чем привлекла всеобщее внимание.
Почувствовав себя неловко, Искатель хотел встать, но тяжелая ладонь амбала, возложенная ему на плечо, заставила опуститься на место.
– Вот! Посмотрите – юное дарование. Снизошел до старика, предложил мне соавторство. И, знаете, что? Я согласился! Никогда не пробовал. Ведь, я как думаю, соавторство – это как спор. А в спорах, как известно, рождается истина.
Я думаю, этот спектакль можно сворачивать. Все выпито и съедено. Покойник жив, а значит, мерзнуть на кладбище вам сегодня не придется. Возраст у многих уже не тот. Обжились ревматизмом, а он, как известно, холода не терпит. Все, родные, давайте расходиться. А то ощущение, что я, действительно, сейчас помру…
И люди вставали из – за столов, подходили к Писателю, жали руку, целовали. Сытые и пьяные, они уходили улыбаясь. Один старичок подошел к столику Искателя и, наклонившись, шепнул ему прямо в ухо:
– Вы очень смелый, молодой человек, если решились на такой шаг. Но учтите, вам будет очень не просто, – откланявшись, он поспешил за основной массой.
– Уфф… – Писатель сел на стул. – Что-то я вымотался! Видимо, староват стал для таких постановок.
– А зачем
