раненый…
– Тьфу ты! Трупы и взрывы – это составляющие любой войны. Твоя война должна быть особенной, понимаешь? Я не говорю, что в ней не должно быть таких явлений, как боль и кровь. Война без этого – не война. Но если ты описываешь войну, она должна быть истинно трагической. Ты не запомнил, как поднимался тот солдат. Не обратил внимания, что ему почти оторвало ногу, а он все равно встал и пошел воевать. А тот черный дым, который скрыл его? Это ли не трагедия! Ведь мы так и не узнали, как он погиб, да и кем он был? Убила ли его пуля. Или осколок от мины оборвал его жизнь. Или все было намного проще. Он умер от потери крови. Успел ли он потратить патроны? Попал ли в кого? Вот какие моменты должны тебя мучать.
Тебя смущает, как сладко стонет девушка? Да они почти все стонут и почти всегда одинаково. Покажи насколько это сладко. Преподнести обыденность с новой стороны. Я вообще не понимаю, есть ли смысл идти дальше? Уж больно близко к сердцу ты все принимаешь.
– Пойдем. Мне надо привыкать…
– К чему? К чему собираешься привыкать? Все это происходит каждый день. Насилие, любовь, рождение, смерть. Ничего нового. Твоя задача и состоит в том, чтобы вдохнуть в привычное то, что до этого было незаметно. Люди неблагодарны. Они не ценят то, что имеют, и не видят ни красоты, ни боли.
Они пошли дальше. Перед ними возник обычный двор пятиэтажного дома. Старая детская площадка, заваленная мусором от ночных посиделок местной молодежи. Вечно ворчливые старухи, восседающие на лавке возле подъезда и промывающие косточки всем жильцам и мимо проходящим людям. С дальней стороны двора шатающейся походкой шел оборванный мужчина. Его худое лицо украшала седеющая щетина, впрочем, как и спутанные косматые волосы. Замутненный отсутствующий взгляд. Кроме того, что мужчина шатался из стороны в сторону, он еще и прихрамывал на одну ногу, словно еле сдерживался, чтобы не опрокинуться. Как подбитый торпедой большой военный корабль.
Его появление сразу оживило старух, до этого момента находящихся в ожидании жертвы.
– Вот! Гляньте – ка! Опять напился. Идет, еле ноги волочит: был мужик мужиком, а превратился в обычного бомжа. Тьфу, срамота. Весь дом позорит, – пока мужчина приближался, Писатель решил прокомментировать ситуацию.
– Вот смотри. Тоже обычная бытовая ситуация. Бабки – сплетницы и сосед алконафт, который яко бы всех достал. Знакомо! Еще бы! В каждом дворе есть такой, а то и в каждом подъезде. И, может, даже не один. Я не буду оправдывать его поведение. Алкоголизм, в любом случае, не заслуживает поощрения. Но давай попробуем узнать, в чем корень зла. Мы же с тобой находимся во сне, а это дает кое – какие преимущества.
Они проследовали за мужчиной, беспрепятственно миновав отряд бдительных гарпий.
Объект наблюдения поднимался по лестнице медленно, перенося всю тяжесть тела на перила. С больной ногой, да еще и будучи пьяным, ему пришлось карабкаться на пятый этаж.
